Он произнес все это с такой чисто фамильной уверенностью,что Брэд рассмеялся.

Все трое направились на кухню, поздоровались с поварихой,стащили несколько Пирожных, попробовали спаржу, принюхались к загадочномузапаху, в котором Брэду почудилась индюшка, затем уединились в прежней комнатеБрэда. Теперь она принадлежала Тэдди. Они предавались воспоминаниям,одновременно наслаждаясь небольшими сандвичами на тонко нарезанном белом хлебе,и пили лимонад. Вскоре после ленча Сирина уснула на кушетке. Оба брата былирады, что она уснула, так как отлично понимали, что следующие часы будутнапряженными для каждого из них. Что-то подсказывало Брэду, что теперь, когдаон уже вернулся домой, все окажется гораздо сложнее. В Париже он долгоразмышлял над тем, как их встретят дома, как поведет себя мать. В этом доме вовсем, и очень явно, чувствовалась сила матери, так что он ни на мгновение непереставал думать о ней. Как ни верти, впереди его ожидали трудности. МаргаретФуллертон хотела, чтобы Брэд в качестве жены привел домой девушку, котораяпоходила бы на множество других девушек на выданье, девушку, более или менеепохожую на Пэтти Азертон. Ей не нужна невестка-принцесса из Рима. Ее этонисколько не волновало. Ей хотелось, чтобы его невестой была дочь одного из еедрузей по «Колони-клубу», того, кто посещал те же, что и она, места, был знакомс тем же кругом людей, вел такую же жизнь. В Сирине было то, что никогда несможет принять его мать: Сирина была совершенно другой. Но именно это он, Брэд,и любил в ней, именно это пленило и очаровало Тэдди всего за несколько часовобщения. Во всяком случае, она не была обыкновенной девушкой. С какой стороныни посмотри, она была необыкновенной – эффектной, красивой, умной. Однако ей невписаться в толпу членов нью-йоркского «Колони-клуба». И, как никогда прежде,глядя на безмятежно спящую итальянскую аристократку, ставшую его женой, Брэдкаждой частицей своей души ощущал, что грядут неприятности.

В тот день Маргарет Фуллертон прибыла домой в три часапятнадцать минут. Выглядела она безукоризненно, одетая в жемчужно-серый костюмот Шанель и красную блузку. На ней были изящные серые замшевые туфли, серые чулки,в руках – небольшая серая кожаная сумочка. Тщательно уложенные белые волосывыглядели такими же аккуратными, как и в восемь часов утра. Как обычно, онавошла, поздоровалась со слугами, положила сумочку и перчатки на большойсеребряный поднос, стоявший в холле, бросила взгляд на почту, поданную одной изгорничных, и прошла в библиотеку.

Там она обычно либо звонила, чтобы ей принесли чай, или жеделала несколько ответных телефонных звонков, согласно списку, оставленному длянее мажордомом около телефонного аппарата. Однако сегодня она знала, что домойвозвращается Брэд, ей было жаль, что она не встретила его в порту. Теперь, сидяв библиотеке, она посмотрела на часы и позвонила мажордому. Через минуту онпоявился на пороге и вопросительно посмотрел на нее.

– Мой сын уже приехал, Майк?

– Да, мэм. Оба. Здесь мистер Теодор, а также мистерБрэдфорд.

Майк работал в доме уже около тридцати лет.

– Где они?

– Наверху. В комнате мистера Теодора. Мне их позвать?

– Нет. – Она быстро встала. – Я сама пойду кним. Они одни?

Она надеялась. Надеялась, что от Сирины уже избавились.Однако мажордом осторожно покачал головой:

– Нет, мэм. Миссис Брэдфорд Фуллертон, – пояснилон, – с ними.

Глаза Маргарет Фуллертон вспыхнули яростью, но она лишькивнула:

– Ясно. Спасибо, Майк. Я поднимусь к ним через минуту.

Ей нужно было немного поразмыслить над тем, что сказать икак это сказать. Ей следует избрать верную тактику, не то Брэд будет потеряннавсегда.

Она также понимала, что Тэдди следует держать в неведении.Она уже допустила ошибку, высказав ему свои мысли. Это с ее стороны быланастоящая глупость, и она это понимала. У младшего сына горячее сердце,мечтательные глаза, а его жизненные принципы скорее годились для романов, а недля реальной жизни, наполненной ловцами удачи и дураками и маленькимиитальянскими охотницами за состоянием ее сыновей.

В двадцать два года Маргарет Фуллертон осталась сиротой врезультате железнодорожной катастрофы, унесшей жизни ее родителей. Они оставилией огромное состояние. Ее неплохо проконсультировали партнеры в юридическойфирме отца. Год спустя она вышла замуж за Чарльза Фуллертона и слила своесостояние с его.

Ее состояние брало начало от железорудных шахт страны, затеммножилось удачными операциями с недвижимостью и приобретением многочисленныхбанков.

Семья Чарльза Фуллертона сколотила состояние на поставкахчая в прошлом веке, добавила к нему еще невероятные доходы от кофе, имелаогромные владения в Бразилии и Аргентине, в Англии и Франции, на Цейлоне иДальнем Востоке.

Размер его состояния пугал даже ее воображение, а МаргаретХастингс Фуллертон не так-то легко было напугать. Ей всегда было присущевеликолепное понимание финансового мира, ее увлекала политика и международныеотношения. И будь живы ее родители, отец, вероятно, позаботился бы о том, чтобыдочь вышла замуж за дипломата или государственного деятеля, может быть, дажепрезидента Соединенных Штатов. Как бы там ни было, вместо этого онапознакомилась с Чарльзом Фуллертоном – единственным сыном Брэдфорда Джервиса Фуллертона.У Чарльза было три сестры, мужья которых работали на его отца. Они многоразъезжали по свету, отлично управляли компаниями и всем радовали старика, заисключением одного: они не были его сыновьями, а Чарльз был им. Но Чарльзасовершенно не интересовал отцовский трон главы империи. Ему хотелось спокойнойжизни, хотелось заниматься юридической практикой, как можно меньшепутешествовать и срывать плоды с того, что создали до него отец и дед. Маргаретприходила в восторг от вложений Фуллертонов, она хотела, чтобы мужприсоединился к остальным членам семьи и постепенно взял бразды правления всвои руки. Но через несколько месяцев супружеской жизни она поняла, чторассчитывать на это не приходится. Она вышла за одного из богатейших людейстраны, но ему было совершенно наплевать, как увеличить свое состояние. Еепланы относительно него, так же как и планы его отца, пошли прахом, и в концеконцов он пошел своим путем. Объединившись с несколькими друзьями изюридического колледжа, он создал фирму и скромно занимался юридическимипроблемами. Ему недоставало буйства и амбиций предков. Не было у него ижелезной решимости жены, которая, по правде говоря, очень сильно походила наего отца. Маргарет отлично ладила со стариком вплоть до его смерти, и именноона по-настоящему горевала, когда созданная им огромная империя развалилась ибыла распродана по кускам. Ушли огромные владения в экзотических странах, ушлимечты, что в один прекрасный день Чарльз передумает и займется делами, ушлинадежды стать силой…

Маргарет устремила свои амбиции из сферы международногобизнеса в политику. Здесь на короткое время она добилась успеха. Ей удалосьубедить Чарльза в том, что ему больше всего на свете хочется заполучить место вСенате. Это способствовало бы его карьере, помогло бы его юридической фирме,обрадовало бы жену и друзей. В общем, она убедила Чарльза, будто это именно то,чего он хочет. В действительности же все это оказалось для него утомительным искучным занятием. Ему не нравилось торчать в Вашингтоне. В результате он отказалсявыдвигать свою кандидатуру на второй срок. С огромным облегчением вернулся он всвою фирму в Нью-Йорке, лишив Маргарет иллюзий, оставив лишь слабые надежды. Онвырубил для себя ту нишу, которая его полностью устраивала. Спокойное место застолом в Нью-Йорке – все, чего он хотел. Если ей это не нравилось, то его такоеположение вещей более чем устраивало. В итоге Маргарет Фуллертон оставалосьлишь одно – обратить свой взор на детей.