Интересно, о скольких еще маленьких слабостях она знает? Лаки смежил веки, скрипнул зубами. Или, может, позволить себе расслабиться? Все равно безнадега полная, так хоть порадуешь себя напоследок. Он открыл один глаз, посмотрел на этикетку. Девяносто четвертый год, обалдеть! Не выдержал, взял бутылку, повертел в руках.

– Ты будешь? – спросил он.

– Однозначно, – она опустошила кружку и постучала ею о стол. – Оскверню благородный напиток алюминием.

– Подожди ты, там же натуральная пробка, штопор нужен… Ну, или вилка. У тебя есть?

Штопора в хозяйстве не обнаружилось, как Лаки и подозревал, зато нашелся столовый нож с длинным узким лезвием, сточенным наполовину, им Лаки и расковырял пробку, плеснул вино Ночке, поднес к своей кружке… Вспомнил, как в прошлый раз Юля предложила выпить и чем это закончилось, поставил бутылку и налил себе чаю.

– Извини, но мне пить категорически нельзя, у меня планка падает.

– Даже немножечко? – проговорила Ночка с сочувствием. – Как жаль! Я видела тебя один раз трезвым, второй – выпившим, ты был таким милым!

– Даже капли нельзя, – вздохнул он. – Из-за алкоголя я совершил… сделал глупость и очень подвел одного человека. Теперь не знаю, смогу ли это исправить. В общем, пьянству бой, я себе пообещал.

Видимо, у Лаки стало такое лицо, что Ночка спросила:

– Все так серьезно? Могу ли я помочь тебе?

Если бы она знала, взяла бы свои слова обратно! Лаки мотнул головой:

– Нет, ты вряд ли захочешь, когда узнаешь. Ты и смотреть на меня не захочешь.

– Расскажи.

– Извини, нет, не буду. Ты ж можешь посмотреть во сне, узнать мои мысли, вот и посмотри.

– Специально не могу, оно происходит спонтанно. Если бы я могла, то ни за что не согласилась смотреть глазами некоторых людей, например, Гуся. Все равно что из канализации пить, – она ненадолго замолчала и продолжила: – Не верю, что ты способен сделать что-то ужасное, ты не такой, я знаю.

«Я тоже не верю, и в этом вся проблема», – подумал Лаки.

– Ну и ладно. Не хочешь, и не надо, – Ночка чокнулась с его кружкой и собралась сделать глоток, но Лаки остановил ее руку.

– Погоди. Давай я расскажу тебе, как правильно пить портвейн, – он поставил кружку на ладонь. – В идеале нужен бокал в форме тюльпана, чтоб чувствовать аромат. Крепленые вина должны немного подышать, чтобы выветрился спирт. Пьют портвейны, не закусывая, – Лаки повращал кружку, подул туда и вернул Ночке. – Теперь нюхай. Что чувствуешь?

– Вином пахнет, – проговорила она. – Семечками! Жареными семечками. Еще чем-то, не понимаю чем.

Лаки забрал у нее кружку, жадно вдохнул аромат:

– Немножко меда…

– Точно – мед!

– Цветы, анис, сухофрукты. Жареные орешки. Видишь, сколько всего намешано, и это нормально и правильно, никакой химии.

– Странно, я этого не знала. Думала, вино должно иметь запах браги. Да, изюм и курага. Надо же!

– Теперь пробуй, – посоветовал Лаки.

Пила Ночка мелкими глотками, с таким же наслаждением, с каким ела шоколад.

– Обалденно. Раньше мне не нравились портвейны, а этот – просто сказка.

– Хороший портвейн найти сложно, да и пить вино надо уметь, – Лаки вздохнул, хлебнул чаю и представил, что у него в кружке любимый напиток. – Важно соблюдать температуру подачи, для каждой марки она своя. Столовые вина как правило охлаждают, крепленые – нет…

– А что такое столовые и крепленые? – искренне поинтересовалась Ночка.

– В столовые спирт не добавляют, его делают винные дрожжи из сахара. Крепленые делают, добавляя спирт во время брожения, дрожжи дохнут, сахар остается винный.

– Ясно, в это вино добавили спирт.

– Совершенно верно.

– Прости, но я в этом деле темнота.

Ночка согнула ноги в коленях, наклонилась и подперла голову руками. Портвейн начал действовать, и девушка раскраснелась.

– Чувствую, что я темнота гораздо больше тебя в большинстве вопросов, – успокоил ее Лаки.

– Да брось ты! У тебя жизненный опыт, а я все почерпнула из книг. Я ж в цивиле почти не бываю, опасно это, мой дом здесь. Налей мне еще!

Лаки плеснул ей портвейна, она оперлась спиной о стену, запрокинула голову.

– Мне, наверное, тоже нельзя пить, каждый раз начинаю себя жалеть. А ты зря завязал, у тебя просто душа… большая, и ей становится тесно в теле. Так, наверное. На сто процентов уверена, что ты не способен совершить низость.

Лаки захотел громко рассмеяться, но он, конечно же, не стал этого делать. Наверное, девушка права, и он в последний момент, как в случае с Кузей, спасует. А может, рассказать ей все?..

И что? Да, на душе полегчает, и только. Ты что, не видишь, что нравишься ей? Так глазками и стреляет, то запястье свое погладит, то волосы тронет. С чего ей помогать тебе и спасать Юлю, по сути, конкурентку? Да и чем она поможет в цивиле? Ее везение работает только в Зоне.

– А давай споем? – неожиданно предложила Ночка и затянула песню Чижа: – Не обращай внимания на то, если я вдруг лажанусь.

Ничего так спела, почти во все ноты попала.

– Гитары нет, – развел руками Лаки.

– Давай без музыки, душа требует.

Лаки прислушался к ощущениям и понял, что не против, только что-нибудь минорное, под настроение. Он лег на спину, представил, что у него в руках гитара, ударил по воображаемым струнам и предложил Юлину любимую песню:

– Как ты смотришь на «Я хочу быть с тобой»?

– Она мне в детстве надоела, эта песня. Я бы лучше про крылья…

– Ладно.

Спели «Крылья» «Наутилуса», потом – «Золотое пятно», затем «Кондратия» и «Русского матроса». Лаки не помнил слов, но знал музыку, Ночка – наоборот. В перерывах Лаки наливал Ночке вино, остановил себя, когда она выпила полбутылки. Закрыл портвейн пробкой, отодвинул к стене:

– По-моему, тебе достаточно.

– Было бы неплохо нам еще по одной, – пропела она. – Впрочем, нет так нет[10]. Очень душевно, прям хочется попросить, чтоб мгновенье остановилось, – она легла на бок, подперев голову рукой, чуть придвинулась к Лаки.

Он сделал вид, что не заметил этого. Значит, ошибки нет, он на самом деле ей нравится, и теперь страдающая от одиночества девушка пытается его «склеить». Не стоило ее поить, сам виноват, придумывай теперь, как выкручиваться.

– У нас с тобой музыкальные вкусы совпадают, – сказала она шепотом. – Что само по себе редкость.

– Вообще-то я предпочитаю транс, но его на гитаре не сыграешь, – ответил Лаки, не открывая глаз.