– Ну, графиня, с чего начнем? – спросил Бернард.

Амара нахмурилась:

– С того, кто видел операцию Калара изнутри и кто может знать о его планах. – Она повернулась к Бернарду. – Мы отправляемся в казематы.

Глава 16

– Ты сказала на встрече, что все убийцы Калара предпочли смерть плену, – тихонько проговорила госпожа Аквитейн, когда они спускались по последним ступенькам лестницы, ведущей в подвалы цитадели консула Цереруса.

– Верно, – ответила Амара. – Но одного мы взяли живым. Именно она пыталась убить домину Исану.

– Она? – спросила госпожа Аквитейн, явно заинтересовавшись. – Остальные были мужчинами?

– Да, – кивнула Амара. – Она была одним из кровавых воронов Калара. Возможно, ей что-то известно о его планах. Она занимала высокое положение в его совете.

– Значит, она будет хранить ему верность, – задумчиво сказала Инвидия. – Или она полностью находится под его контролем. Ты рассчитываешь, что она тебе что-то расскажет?

– Обязательно расскажет, – ответила Амара. – Так или иначе.

Она почувствовала пристальный взгляд госпожи Аквитейн на своем затылке.

– Понятно, – пробормотала та. – Это будет любопытно.

Амара положила руку на плечо Бернарда, они остановились на холодных каменных ступеньках, и Амара повернулась лицом к госпоже Аквитейн.

– Милостивая госпожа, я прошу вас помнить, что вы здесь для того, чтобы мне помогать, – тихо сказала она. – Допрос буду вести я.

Госпожа Аквитейн прищурилась, но кивнула, и Амара снова зашагала вниз по лестнице.

Казематы цитадели Цереры использовались редко. Более того, складывалось впечатление, что здесь по большей части лишь хранили запасы продовольствия. Несколько ящиков с капустой, яблоками и картофелем аккуратно стояли вдоль стены у единственного прохода. Легионер в коричнево-серой тунике Дома Цереруса стоял на страже с обнаженным мечом в руках.

– Остановитесь, господин, – сказал он, когда Бернард вошел в коридор. – Сюда нельзя входить.

Амара обошла Бернарда.

– Легионер Карус, верно? – спросила она.

Тот встал по стойке смирно и отсалютовал.

– Графиня Амара? Господин консул сказал, что вас можно допустить к пленной.

Амара указала на Бернарда и госпожу Аквитейн:

– Они со мной.

– Да, графиня. – Стражник снял ключ с пояса и, немного поколебавшись, сказал: – Графиня, я не знаю, кто эта женщина, но она в плохом состоянии и нуждается в целителе.

– Я о ней позабочусь, – сказала ему Амара. – Она пыталась с тобой говорить?

– Нет, госпожа.

– Хорошо. Оставь ключи. И встань на посту у подножия лестницы. Нас никто не должен беспокоить, кроме консула Цереруса и самого Гая Секстуса.

Легионер немного смутился, но отсалютовал:

– Есть, госпожа!

Взяв свой щит, он отошел к подножию лестницы.

Амара легко повернула ключ в смазанном замке, дверь бесшумно распахнулась, и Амара нахмурилась.

– Проблема? – прошептал Бернард.

– Я ожидала, что будет щелчок или скрип.

– Твое первое подземелье?

– Если не считать того, в котором заперли нас с тобой.

Бернард скупо улыбнулся и первым вошел в камеру. Амара увидела, как он напрягся и тихонько ахнул, и ей пришлось коснуться его спины, чтобы он отступил в сторону.

С Ладьей обошлись жестоко.

Амара немного постояла рядом с мужем. Кровавого во́рона подвесили на цепях к потолку, кандалы врезались в запястья, и она практически висела – ее ноги едва касались пола. К тому же сломанная нога не могла удерживать ее вес. Шестидюймовый круг, выдолбленный в полу, был заполнен маслом, и дюжина плавающих фитилей окружала пленницу огнем, не давая ей прибегнуть к помощи водяных фурий, которыми она умела управлять. Однако они продолжали помогать ей сохранять облик студентки Академии, которую Ладья убила несколько лет назад.

Ее слабая связь с землей, а также отсутствие рычага делали бесполезными фурий земли. Здесь не было живых или мертвых растений, что исключало магию дерева, а магия огня в замкнутом пространстве камеры стала бы равносильна самоубийству. Магия металла могла бы ослабить кандалы, но для этого требовалось время и серьезные усилия, а у Ладьи не было ни того ни другого. Так глубоко под землей фурии ветра были практически бессильны – что не осталось не замеченным Амарой: она всегда чувствовала дискомфорт, когда Циррус не могла прийти к ней на помощь.

Таким образом, оставалась только находчивость как возможная угроза для ее тюремщиков, а этим качеством обладали все, кто работал на Калара. Во всяком случае, при обычных обстоятельствах. Сейчас Ладья висела на цепях, ее здоровая нога дрожала от напряжения, с трудом выдерживая вес тела, но только так она могла рассчитывать на то, что ее плечи не будут вывихнуты. Еще один день – и это станет неизбежным. Голова ее была опущена, волосы скрывали лицо. Она тяжело дышала, с трудом сдерживая стоны боли.

Эта женщина больше не представляла собой угрозы. Она прекрасно понимала, что обречена. Амара ощутила сочувствие к ней, но заставила себя отбросить подобные мысли. Ладья была не просто убийцей, а много хуже. Она подло предала свою страну.

И все же Амара не могла на нее смотреть без поднимавшейся к горлу тошноты.

Она переступила через кольцо горящих свечей и оказалась рядом с пленницей.

– Ладья… – сказала Амара. – Посмотри на меня.

Голова пленницы дернулась. В тусклом сиянии свечей Амара увидела, что она открыла один глаз.

– Я не хочу еще больше ухудшать твое положение, – спокойно заговорила Амара. – Мне нужна информация. Дай ее мне, и я позабочусь о твоей ноге. У тебя будет койка. – (Ладья смотрела на нее и молчала.) – Это не изменит того, что должно произойти. Но нет никаких причин испытывать страдания до суда над тобой. Зачем умирать в лихорадке и мучениях?

Пленница содрогнулась.

– Убейте меня, – прохрипела она. – Или уйдите.

Амара сложила руки на груди.

– Несколько тысяч легионеров уже погибли из-за твоего хозяина. Тысячи умрут в предстоящих сражениях. Женщины, дети, старики и больные – все они будут страдать и лишатся жизни. Во время войны так бывает всегда.

Ладья не отвечала.

– Ты пыталась убить Исану из Кальдерона. Женщину, чье личное мужество, доброту и благородство я наблюдала множество раз. Женщину, которую считаю своим другом. Здесь находится граф Кальдеронский, ее брат. И конечно, ты знакома с ее племянником. Тебе хорошо известно, как много они сделали для нашей страны.

Дыхание с хрипом вырывалось из груди шпионки, однако она продолжала молчать.

– За твои деяния тебя ждет смерть, – продолжала Амара. – Я никогда не верила, что призраки людей прикованы к земле за преступления, совершенные при жизни. Однако я не хотела бы, чтобы на моей совести были такие деяния, как твои.

Ответа вновь не последовало. Амара нахмурилась:

– Ладья, если ты нам поможешь, у нас появится шанс остановить войну еще до того, как она всех нас уничтожит. Тысячи