— Просто выглядишь отпадно. Запрыгивай.

Я открываю ей дверь и она садится за Аликом, а сам обхожу машину и располагаюсь рядом. Дима с Вовой едут за нами. Время неспокойное, так что охраны много не бывает. Двигаем мы в «Москву», там у меня пожизненная бронь и добрая дружба с метрдотелем. В казино идти не планирую, просто немного романтики, а потом домой спать. Или как получится.

Высоченный потолок и малахитовые колонны, наш столик в ряду, ближайшему к окну. К окнам. Какую-то возмущённую парочку пересаживают в другое место и быстро готовят стол для нас. За окнами горят алые звёзды.

— Я проголодался, а ты?

— Я перекусила, — улыбается Наташка. — Я ведь колбасу купила, не только курицу. Ещё пельмени, и баночку сметаны, последнюю взяла. Могли бы дома шикануть.

Чувствую, что всё перечисленное мог бы съесть прямо сейчас, действительно проголодался.

— Что было? — спокойно, без намёка на подозрение спрашивает она. — Совещание? Довольно быстро закончилось. Я уж думала, тебя полночи не будет, такая спешка.

Ага, вот здесь, возможно, скрывается намёк на то, что со мной могло произойти, если бы я завёл шашни с Новицкой. Полночи не будет… Хм…

— Собственно, это и не совещание было. Посещение группы очень больших начальников, если б меня на месте не оказалось, беда была бы.

Она поводит плечиком.

— Какая беда? Ты же ещё в командировке сегодня.

— Ага, — улыбаюсь я. — Начальство такими разговорами лучше не нервировать. Мы же за идею работаем, а не за соблюдение КЗоТа.

— Больно строгая у тебя начальница…

— Наташ…

Тьфу, чуть не назвал её Ирой… Капец…

— Наташ, — понижаю я голос. — Там Вообще-то Суслов приходил и Пастухов. Представь, я бы им задвигать начал, что не обязан сейчас на работе торчать.

— Ого, — удивляется она. — Каким это их ветром занесло?

— Идеологическим.

— Понятно, — кивает она.

Нас приглашают к столику.

— Ну что, ты мной доволен сегодня? — спрашивает Наталья, усаживаясь за стол.

— Конечно, — усмехаюсь я, хотя подвоха всё-таки жду. — А что ты имеешь в виду?

— Ну как, тебе Новицкая позвонила, ты тут же подорвался и убежал. Вечером, хотя имел право не ходить. А я даже слова худого не сказала.

— Ага, — киваю я. — Ну, как бы… э-э-э… Давай так, сначала ты скажешь, что ты об этом думаешь, а потом я. Лады?

Мы заказываем осетрину заливную, салат «Столичный», борщ «Московский», солянку мясную сборную, эскалоп из свинины, котлеты по-киевски, яблоки в сиропе, одно пирожное, кофе и «Советское шампанское» сухое.

— Итак… — выжидательно смотрю я. — Как же так вышло, что сегодня ещё никто не пострадал, из-за экстренного вызова на работу?

— Ну… зачем вот ты подтруниваешь?

— Ладно, прости, не буду. Но ответ мне всё-таки нужен. Говори.

— Понимаешь… — она хмурится и надолго замолкает, будто даже забывая обо мне, начинает накручивать на палец каштановый локон и полностью уходит в свои размышления.

— Заливная осетрина, — выводит её из транса официант.

— Ой… это мне, — кивает Наташка.

— Итак, — повторяю я, когда официант уходит. — Что же?

— Короче, — приободряется она. — Я проанализировала твои слова. Сто раз их прокрутила в голове, может и двести и… поняла, что ты прав. Да, какой смысл заключать брак, если нет доверия? Любовь без доверия долго не протянет. Да… И вот я спросила себя, в чём у нас проблема? Считаю ли я, что ты меня можешь обмануть? И мне даже стыдно стало… Нет, конечно, я так не считаю. Ну, может, в каких-то мелочах да, но чтобы с другой женщиной… Иначе зачем бы ты тогда женился, правильно? Тем более, ты мне доверяешь… А я, как раз, два раза за короткое время…

Она густо краснеет и опускает голову.

— Я-то, как раз, доставляла тебе хлопоты и поводы ревновать… Признаю… Нет, ну там ничего такого не было, ты же сам знаешь, но… Вот именно, это проклятое «но»… Поэтому… Я не знаю, в общем, что тебе ещё сказать… Прости, пожалуйста… Я ведь даже обещала раньше, что не буду ревновать… Это не из-за недоверия, правда… Просто… может быть, я до сих пор не верю в своё счастье и не могу понять, чего ты вообще во мне нашёл…

Ей приносят борщ, а мне солянку.

— Но с Ириной твоей… я понимаю, ты ни при чём, но она ведь тоже неправа была. Так же нельзя. Сам ведь ты Фрицу, помнишь что сделал.

— Кинджал в джоп? — усмехаюсь я.

— Да, — она тоже смеётся.

Просто день смеха, какой-то.

— Ну, уж ты сравнила, этого отмороженного урода Фрица и Ирину.

— Да, — соглашается она, — сравнение не равнозначное, но всё-таки… ты же сам подумай. И знаешь, я хочу сказать тебе сразу… Я не уверена, что не сделала бы то же самое снова в подобной ситуации…

— Наташ…

— Ну… ладно-ладно, Новицкую не трону, так и быть, — смеётся она. — Но если кто другой… В конце концов, ты ведь так же поступаешь…

Признаюсь, у меня чувство, будто камень с души падает. Хорошо делается, легко и свободно. Мы заканчиваем чудесный ужин и спускаемся к машинам.

— Чем займёмся? — тихонько спрашиваю я, когда мы подходим к машине.

— Спать завалимся? — спрашивает она, невинно хлопая ресницами.

А в глазах прыгают весёлые смешинки.

Мы стоим на парковке у гостиницы. В этот час здесь довольно свободно, «членовозы» увезли членов оставив место нам.

Парни стоят и ждут, пока мы с Наташкой загрузимся в тачку.

— Ребят, садитесь, — говорит она. — Мы сейчас. Правда, одну минуточку всего…

Я киваю. Кругом никого, опасности нет. Они рассаживаются по своим местам.

— Я просто хотела спросить, — говорит Наталья. — А почему, всё-таки ты решил на мне жениться? Это так неожиданно было, да нам и лет же ещё… ну, понимаешь, да? И ты ведь со мной вообще сначала не хотел…

— Я всегда хотел, — пожимаю я плечами.

— Нет, — качает она головой, — ты не хотел. Бегал от меня. У меня до сих пор такое чувство, будто силой тебя заставила, понимаешь?

Блин, я не любитель подобных разговоров… Ёлки… Почему нельзя просто всё почувствовать