Я стояла у окна, кажется, уже вечность. Ногу старалась не нагружать, но она все равно побаливала. Пора было хотя бы сесть, а лучше вообще лечь спать. Но я все никак не могла насмотреться, надышаться, напитаться.

Тишины не было, ночной лес жил своей жизнью. От легкого ветерка шуршали крупные листья, иногда потрескивали ветки или издавала короткую пронзительную трель какая-нибудь птица, звенели москиты и еще какие-то мелкие кусачие мошки. Редко где-то далеко слышался бархатистый рык хищника, и от него под ночнушкой рождалась дрожь.

Вот как сейчас.

И она усилилась, когда Дэн, подкравшись неслышно, просунул руку под ткань и погладил мою спину.

Жена управляющего дала мне сорочку своей старшей дочери, и она была немного великовата.

Неожиданно для себя я прижалась к его руке и безмятежно улыбнулась.

— Ночью из домика лучше не выходить, здесь водится много разных хищников, — пробормотал Дэн, щекоча дыханием мне ухо и шею.

Дышать стало трудно.

— Спасибо, что сказал, — отозвалась я. — Теперь я буду чувствовать себя в полной безопасности.

— Разумеется, будешь. Я же рядом.

Уха коснулось не только дыхание, но и губы. Чувственно прихватили раковинку вверху.

Я дернулась, как от удара молнии, и резко повернулась к искусителю лицом.

Яркие линзы помешали утонуть в его глазах, но поцелуй получился просто улетный. Он кружил голову лишал воли, дурманил и заставлял цепляться за Дэна, чтобы не упасть и окончательно не потеряться в ощущениях. Коленки предательски ослабли, но я была прочно зажата между Дэном и подоконником. Поначалу отвечать получалось неумело и немного неловко, и я даже нечаянно прикусила его губу, но, получив в качестве реакции глухой стон, немного осмелела.

Куда-то внезапно подевалась сорочка… И я поймала себя на том, что уже успела стянуть с жениха верхнюю часть шелковой пижамы.

На секунду щеки опалило смущение.

Но с очередным поцелуем все прошло.

Нам хорошо. Мы оба хотим этого. Об остальном подумаю после.

Дэн слегка прикусил мою губу и пробормотал что-то на арнеарском. У меня вдруг вылетели все слова из головы, поняла только, что там что-то про любовь. А большего мне в этот момент и не надо было!

Новый головокружительный, сводящий с ума поцелуй, несколько шагов, и Дэн толкает меня к кровати.

Я подчинилась.

Кровь гулко стучала в висках, этот звук смешивался с нашим частым дыханием.

Еще три шага.

Дэн их тоже сделал, вновь приблизился вплотную, опалил жаром своего тела. И в тот момент, когда он подхватил меня под ягодицы, а его губы скользнули вниз по шее, оставляя горячую влажную дорожку из поцелуев, слегка прикусывая нежную кожу, на которой наверняка останутся следы, я опять почувствовала себя насаженной на иглу бабочкой.

Нет, только не сейчас!

Однако знаки сами решали, когда и как…

Прохладные гладкие простыни коснулись спины. Я скорчилась и захрипела.

Жених резко отпрянул. На его лице проступило недоумение, затем разочарование и через несколько секунд страх.

— Лэли…

Я сейчас была в иной реальности. В той самой, которая почти полностью поглотила дядю.

Стояла в полумраке, а вокруг пылало огненное солнце. Его жар неприятно касался кожи, но хуже всего, что такое же солнце выжигало что-то в моей душе.

И голос Дэна слышался, словно издалека:

— Лейилин. — С трудом получалось различать слова. — Пожалуйста, очнись. Ты меня пугаешь…

Пугать его еще сильнее я не хотела, но, кажется, выгнулась и закричала.

Когда разлепила глаза, за окном все еще было темно. Не считая мерцающего бисера звезд, разумеется.

В дальнем углу комнаты тускло горел торшер.

Приподнялась на локте. В глаза сразу же бросились пропалины на белых простынях.

Дэн сидел на кровати — как и был, в одних пижамных штанах — и вид имел мрачный.

— Когда наконец начну делать татуировки и заработаю немного денег, я обязательно куплю сюда новые простыни, — выговорила хрипло.

За что получила просто убийственный взгляд.

— Лэли, я тебя сейчас стукну, — рыкнул мой… надеюсь, все еще жених.

Однако вместо означенного действия ловко поймал в объятия, притянул к себе, крепко сжал и шумно задышал в макушку.

Сил было маловато, но я все-таки собрала их и обняла его в ответ.

— Так-то ты обо мне беспокоишься? — должно бы звучать возмущенно, но вряд ли в тихом голосе слышны были хоть какие-то эмоции. — Стоило прийти в себя, рвешься поколотить?

Кажется, он слегка смутился.

Во всяком случае, живо принялся оправдываться:

— Шутишь? Я до смерти перепугался, — сказано было правда виновато и обнимали меня как никогда бережно. — Даже Мастеру позвонил.

— Ого…

— Он сказал, что с тобой все в порядке, просто тебе привиделся очередной знак. — Сухие горячие губы на несколько секунд прижались к виску. — Лэли, прости. Я бесчувственный чурбан. Просто привык уже, что на многие вещи ты реагируешь не как другие девушки.

Это хорошо или как?

На правах недавней страдалицы решила уточнить:

— Тебе это во мне нравится?

— Ну… — Мой идеальный бойфренд замялся ненадолго, а потом решил быть честным: — Да. Очень.

— Тогда порядок. — Я поцеловала его куда-то в шею.

Некоторое время мы так и сидели. Он обнимал меня, слегка покачивал, дышал в волосы. От этого было так тепло и уютно. Даже жужжащий возле плеча москит не раздражал. Ну почти. Хочу, чтобы всегда так было! Мы вместе и это волшебное ощущение… Только, пожалуй, все-таки без москита.

Я умиротворенно улыбнулась, все еще касаясь губами шеи любимого. А он решил, что ожила я уже достаточно, чтобы ответить на некоторые вопросы:

— Что видела-то хоть?

Оу. Вот об этом я предпочла бы не вспоминать.

— Много всякого. — Пришлось вернуться в реальность. Я отстранилась от Дэна… и только сейчас обнаружила, что, пока отходила, он успел надеть на меня сорочку. И я даже ее не прожгла. Интересно получается. — Мы могли бы вернуться домой? Сейчас.

Неестественно яркие линзы взирали на меня недоверчиво.

Я молча ждала ответа.

— Лэли, ты издеваешься?! — Это был не совсем ответ.

Впрочем, Дэн не злился, он просто устал.

Надеюсь, он знал, на что идет, когда делал мне предложение.

— Очень надо. — Пришлось подбавить во взгляд мольбы.