Около минуты над комнатой висела тишина, потом Дэн перебрался за стол и принялся писать записку управляющему.

— Собирайся.

— Люблю тебя!

Кое-как прыгая на одной ноге, я заметалась по комнате. Как бы еще ничего не забыть! Хотя… я не прочь сюда вернуться.

— Очень на это надеюсь, — проворчал жених. — И если ты поступишь так же с нашей первой брачной ночью, я прикую тебя к кровати наручниками.

Сказать ему, что я не меньше разочарована, чем он? Как бы тут поступила нормальная девушка? А ненормальная? И вообще, куда отнести себя? Я как раз задавалась этой прорвой вопросов, когда освободилась ручка.

Дальше стало не до слов, мною руководил дар.

И пока Дэн одевался, я быстро начертила на больной ноге знак.

Простенький рисунок всего из трех своеобразно изогнутых линий.

Как только закончила последнюю, он засветился мягким светом и… пропал.

— Ух ты… — Дэн, оказывается, наблюдал за процессом.

— Ага.

Было немного неловко, учитывая, что я несколько часов назад отказалась рисовать на нем. Но развивать эту тему мой идеальный мужчина не стал.

Скоро мы уже взлетали.

Дэн настроил автопилот и откинулся в кресле. Четыре часа до города он точно собирался проспать.

Я некоторое время с восхищением разглядывала звездную темноту, потом меня тоже сморило.

Было пять утра, когда я вошла в свою комнату. Стараясь не шуметь, сняла обувь, затем устроилась на кровати поверх покрывала, подсунула под спину подушку, чтобы сидеть было удобнее, прикрыла глаза и стала перебирать воспоминания.

Знак… Я могу нарисовать Трису солнце. Но хочу ли? Не сделать бы хуже.

Дэн наверняка взбесится.

Вот как ему объяснить?

Он невероятно терпеливый и понимающий, но у всего этого есть предел. Ему зачем-то нужно королевское солнце. И у меня даже есть парочка догадок — зачем, но обдумывать их не хочу. Не могу просто. Пусть все идет как идет.

Принятое решение заставило меня издать тихий смешок. Любая нормальная девушка на моем месте не успокоилась бы, пока бы все не узнала. Но я другая. Пора было уже хоть самой привыкнуть.

К тому же знаки, застрявшие в мыслях, сейчас были важнее. А еще там витала одна любопытная идея: что, если нарисовать Трису солнце чуть позже, но немного изменить его? Добавить какой-нибудь элемент. Чтобы оно не было просто солнцем.

Пожалуй, лучше посоветоваться с дядей.

И… мне понадобится большая тетрадь или толстый блокнот!

Как открылась дверь, скорее почувствовала, чем услышала, и разлепила глаза.

Темнота не мешала видеть, как бледна Шантия.

— Я думала, ты больше никогда не вернешься.

Она остановилась у порога, словно не решаясь дальше пройти.

Слова не нашлись. Что положено говорить человеку, на которого дико зла?

Хм. А я вообще зла?

Сомневаюсь почему-то.

— Лэли… — отчаявшись дождаться ответа, Шантия вновь заговорила. Ее голос дрогнул. — Обними меня.

— Это приказ? — О, а вот и слова!

Она быстро потрясла головой и всхлипнула.

— Нет! Конечно, нет! — И дыхание сбилось. Шантия сползла на пол и расплакалась. — Прости меня, пожалуйста. Ты единственная, кто у меня остался.

Помнится, она что-то подобное уже говорила.

Сейчас я тоже поверила.

Встала и пошла к ней. Опустилась на пол рядом. Неуверенно обняла.

— Я не злюсь, — сказала на случай, если вдруг это еще не понятно.

Шантия всхлипнула особенно громко.

— Папу накажут?

— Дэн обещал, что нет. — И на всякий случай уточнила, она-то Дэна не знает: — Ему можно верить.

— Хорошо. — Она вцепилась в меня и потерлась щекой, подозреваю, вытирая слезы. Отлично, теперь и я мокрая. — На самом деле у меня другая проблема. И мне очень нужна твоя помощь.

Начинаю понимать, почему дар настаивал на срочном возвращении домой.

Я отстранилась и прислонилась плечом к стене.

— Внимаю.

Шантия шумно вздохнула.

— Все это с Инвудом… было большой ошибкой.

— Начало хорошее. — Я не сдержалась.

Даже в темноте было видно, как она сверкнула глазами:

— Лэли, ты можешь не перебивать?!

— Могу.

Еще один шумный вздох.

— Спасибо. — Она поерзала на полу в попытке устроиться удобнее. — А вообще, у тебя характер испортился.

— Нет, он такой и был, — возразила я. — Просто теперь не страшно это показать.

Она не стала спорить, вновь заговорила о своем:

— В общем, Инвуд мерзавец, он использовал меня, втянул в свои игры папу. Но это я теперь понимаю, а тогда я была в него до безумия влюблена.

— Сейчас уже не влюблена? — Не перебивать не получилось.

Шантия нахмурилась.

— Мне все еще больно, но сейчас я думаю, что стать королевой — не такой уж плохой вариант. — Она замолкла, облизала губы и через несколько секунд продолжила: — Но, как я сказала, тут есть проблема. До того как меня отправили в Арнеар, мы с Инвудом были близки. Стало быть, по местным меркам, я не гожусь в невесты приличному человеку.

Холодок, прокравшийся под блузку, заставил поежиться.

Ожидаемый разговор, но оттого не менее неприятный.

Пусть только попробует предложить мне какую-нибудь гадость, точно двину!

— И что ты хочешь от меня?

Шантия опять облизала губы.

— Зря ты не ходила на занятия, где меня учили быть арнеарской женой, — пробормотала она. — Там такая милая преподавательница. И она много рассказывала о разных штучках. А однажды упомянула, что, когда у местных девушек случаются накладки с девственностью, можно обратиться к одной колдунье.

Логично, что у них есть какая-то хитрость на такой случай.

Но колдунья?!

— Ты вообще уверена, что ей можно доверять? — закономерный, с моей точки зрения, вопрос.

— Ну… наверное. Зачем бы ей врать?

Могу набросать парочку вариантов.

Ехидничать не стала, просто смерила Шантию очень выразительным взглядом.

— Спроси у мальчишек, которые провожают тебя к дяде, — предложила Шантия.

Что ж, это выход.

— Ладно, попробую.

— Если все подтвердится, потом сходишь к ней? — И совсем уж несчастным голоском: — Ты же все равно ходишь в Старый Город.