— Есть предложения? — Я повелась, а сама поймала себя на том, что услышать их мне не хочется.

Однако останавливаться Дэн не собирался.

— Нарисуй на мне что-нибудь.

Глаза привычно уже ослепила вспышка. И… ничего.

«Я не хочу», — поняла отчетливо.

Трису хочу нарисовать настоящий знак, а Дэну не хочу даже тату.

Вообще-то, это не совсем нормально.

— Лэли? — Мое замешательство ему закономерно не понравилось.

Пришлось притвориться, что слизываю сок с пальцев и не отвечаю исключительно поэтому.

— Ты хочешь тату? — уточнила немного нервно.

— Лучше знак, — пояснил Дэн. — Рисунок.

Не хочу.

Просто не смогу. Ничего не получится.

— Я еще не умею, — пояснила с мягкой улыбкой. — И дядя пока не дает мне свою кисть.

План отложить все это на неопределенный срок виделся исключительно хорошим.

— Помнится, себе солнце ты нарисовала обычной ручкой. — У Дэна оказалась отличная память. И упрямства через край. — Нарисуй и мне такое же? Заодно потренируешься. Тебе же нужна практика?

Он положил на стол ручку и протянул руку.

Внутреннее сопротивление достигло предела.

Я… не могу. Просто знаю, что, если возьмусь рисовать, знак получится. Но не представляю, что он сделает. И не понимаю рвения Дэна. Как-то это все неправильно. А еще… Я легко отказала Шантии, когда ее глупое требование затронуло мои интересы, но не могу сказать «нет» Дэну. Горло словно незримая рука сжимает. Это все глупые чувства. Слишком люблю. Не хочу обидеть. Вдруг после этого он отвернется от меня?

Но… я правда не могу нарисовать на нем знак. Никак.

— Лэли, что не так?

Открыла рот, закрыла, опять открыла. Из горла вырвался какой-то сиплый звук, а через секунду он уже перешел в рыдания. Спрятав лицо в ладонях, я поднялась и попробовала сбежать, но как-то неожиданно для себя оказалась в крепких объятиях.

— Эй?

От попытки заглянуть мне в лицо увернулась.

— Не могу. Прости. Мне нужно побыть одной.

Дэн больше от неожиданности отпустил.

Выпутавшись из его рук, я уковыляла к лестнице.

Спускалась быстро, морщась от боли. Но уйти далеко боль в ноге не позволила. Я только за деревья немного зашла, чтобы домика было не видно, уселась прямо на землю в корнях и беззвучно заплакала.

Особой причины не было, просто напряжение требовало выхода.

Дался ему тот знак?

Да что ж со мной вечно так?!

Всхлипнула, утерла слезы, посидела, подышала. Как всегда в минуты смятения, пальцы медленно обводили солнышко, так и оставшееся на запястье. Как оно превратилось в знак да еще стало золотым вместо синего, до сих пор оставалось загадкой. Поймав себя на привычном движении, я фыркнула и опустила взгляд, всмотрелась в узор.

Стоп. Когда Дэн схватил меня, я плакала.

А ведь я хорошо помню, что случается, когда мои слезы попадают на виновника их пролития…

Внутри что-то невидимое завязалось огромным узлом.

А вдруг и на Дэна попало?

Что, если он не просто отпустил меня, а отпустил, потому что не смог держать? И сейчас сгорает в домике?

Холодея от ужаса, я вскочила и, не обращая внимания на усиливающуюся с каждым шагом боль, понеслась к скрытой за растительностью лестнице.

Ступеньки дались с особенно большим трудом.

Небо…

Дэн сидел в плетеном кресле спиной к входу и был настолько увлечен чем-то на экране ноутбука, что, кажется, даже на заметил моего возвращения.

С тихим всхлипом я сползла на пол.

Я его не убила. С остальным как-нибудь разберемся.

— Лэли, что случилось? — теперь он все-таки заметил.

— Нога, — простонала жалобно.

Сейчас точно не встану. Разве что когда немного передохну…

Тяжело вздохнув, Дэн отставил ноут на стол, встал и поднял меня на руки.

— Пора бы уже привыкнуть, что мне досталась самая странная девушка на свете. — Улыбка выглядела подозрительно довольной для страдальца.

— У тебя еще есть шанс отделаться от меня, — напряженно заметила.

— Ну уж нет, меня все устраивает, — сообщил Дэн и тепло поцеловал меня в уголок рта.

Держа меня на руках, он вернулся в кресло. Баночка с мазью стояла на полу в пределах досягаемости, и он наклонился за ней. Я же тем временем устроилась поудобнее и чисто случайно бросила взгляд на экран.

Сначала показалось, что там идет какой-то фильм.

В роскошном кабинете сидели трое, хозяин и два его гостя. Первый был молод, в короне и очень походил на Дэна. Двое других — постарше и с недовольными выражениями на лицах. Звук отсутствовал.

Бесконечную секунду спустя меня осенило:

— Ты шпионишь за королем?!

Мой скрытный жених выпрямился. Мазь все же достал.

— Вообще-то, я шпионю за тем бородатым типом, его величество случайно попал в кадр, — с убийственной честностью ответил он.

Я открыла было рот, но так и не придумала, что сказать, и закрыла обратно.

М-да. Дела.

Убедившись, что я достаточно в шоке, чтобы пару минут помолчать, Дэн нажал что-то на клавиатуре, коротко бросил в маленький микрофон, пристегнутый к рубашке:

— Данни, присмотри за ними.

Затем закрыл ноут, снял микрофон, ссадил меня во второе кресло, вместе со мной придвинул его поближе, уложил больную ногу к себе на колени и принялся повторно намазывать.

Ощущения повторились: приятный, успокаивающий запах, холодок на коже и боль постепенно стала уменьшаться.

И слова наконец нашлись:

— А кто это вообще? — Я имела в виду типа с бородой.

— Один из самых влиятельных местных аристократов, — скривился Дэн. — Придурок идейный.

— Надеетесь, что он приведет вас к колдунам?

Под кожей будто маленькие иголочки покалывали. Видимо, дар пытался мне дать знать, что это все очень важно. А то я сама не понимаю!

— Был такой план, но он уже раз пять провалился. — Дэн криво усмехнулся. — Теперь Зейн их просто бесит. Если получится спровоцировать и они на него нападут, у нас будет повод отправить в городскую тюрьму хотя бы самых надоедливых. И хорошенько допросить. Скоро день рождения королевской матери, хотелось бы хоть там обойтись без происшествий.

Покалывание усилилось.

Вряд ли получится без происшествий.

Ночь над плантациями была прекрасна. Главным образом потому, что огни города не мешали любоваться ею. Управляющий с женой, видимо, ложились рано, потому что с наступлением темноты в их доме не загорелись окна. Работники жили далеко отсюда. И вокруг существовала лишь темнота — не такая, как в городе, настоящая — крупный бисер звезд и умопомрачительные запахи ночных цветов.