– Ларчик просто открывался, да, Наталь? – весело спросил Корастылев, сплевывая прямо на пол в ее коридоре. – Я, видишь ли, недостаточно хорош для тебя. А этот уголовник в наколках – хорош? Меня, значит, в отставку, а его в квартиру. Он тебя тут ждет с работы домой. Умереть не встать! – Костя не сомневался, что дал в морду своему сопернику. Костя там, значит, в ресторане мается. Смотрит на нее издалека, практически в телескоп. А Наташка спешит домой к этому придурку, который даже одеваться не умеет. Его спортивный костюм явно не из «Адидаса». – И не надо мне заливать, что это твой брат из Удмуртии, – презрительно бросил он.

Наташа не сразу обрела дар речи. Сначала она оказалась в шоке оттого, что в ее квартире обосновался посторонний. Пришел в ее отсутствие, подобрал ключи, вскрыл замки. И дожидался хозяйки. Зачем? Может, это вор-домушник, которому негде было праздник отметить? Но теперь этот мерзкий субъект валяется у ее ног, а Костя думает, что он ее избранник. Или родственник. Бред какой-то!

– Кость, я впервые вижу этого типа, – осипшим от испуга голосом сообщила Наташа. – Я пришла. А он тут. У меня чуть инфаркт не случился…

– Ты его не знаешь? Совсем?

– Абсолютно. По-моему, он действительно уголовник в наколках. Наверное, вор.

– Картина Репина «Не ждали», – присвистнул Костя. – Вот так петрушка. Или это такой отмаз, Наталь?

– По-твоему, у меня может быть что-то общее с этим типом? Да от него же воняет… – не сдержалась она.

Костя еще раз оглядел поверженного врага. Да, на Хворостовского не похож. Или кто там у Наташки в кумирах? Нет, этот никак не тянет. Ни одной ноты. Какой-то потасканный. Из простых. Неопрятный и неприятный.

– Так вот ты какой, северный олень? – Костя наклонился над мужиком.

Прощупал его карманы и обнаружил ствол. Нешуточная такая пушка. Пистолет «макаров». Заряженный. Вот черт! Это вам не фомка домушника. Тут все серьезнее. Может, мент? Или… киллер?

– Эй, дядя, ты кто?

– Конь в пальто, племянничек! – сквозь разбитые губы процедил незваный гость, пытаясь подняться.

Но Костя придавил его ногой к полу и велел Наташе вызывать милицию. И милиция приехала, причем быстро. Ведь тут на полу галочка за раскрытое преступление валяется. Да еще и не за одно. Незаконное проникновение в жилище – раз. Покушение на кражу – два. Незаконное ношение оружия – три. Да, год начался удачно.

Впрочем, насколько удачно, в милиции поняли под вечер. Когда пришла ориентировка на человека, подозреваемого в целой серии убийств…

Разделавшись с шантажистом, с женой брата, этого брата недостойной, с задержанием Сергея и даже с экзаменом, Маша вдруг поняла, что у нее задержка. Срочно купленный в аптеке тест на беременность дал положительный результат. Вот и объяснилась ее утренняя тошнота.

Маша сидела в своей комнате с коробочкой из-под теста в руках и ощущала себя самой несчастной в мире. И за что ей это? Почему сейчас? Будто ее заставляют поднимать тяжеленную штангу, а она не может. Да и не хочет. Ее на бальные танцы тянет. Ну какая из нее мать? Она сама еще не выросла. Нет, это ужасно!

Маша схватила мобильник и скинула Сергею эсэмэску: «Я тебя ненавижу!!!» Он перезвонил через минуту:

– Что я сделал на этот раз? Изменил тебе с Ангелой Меркель или продал твою фотографию в газеты? Ну ту, где на тебе из одежды лишь помада…

– Ты сделал мне ребенка, придурок! – Маша не выбирала выражений, настолько злилась. – Господи, ну тебе ведь не шестнадцать лет, чтобы в порыве страсти забывать о безопасности. Как ты мог! Ни о чем не думаешь! Один вред от мужиков…

Она бросила трубку и разрыдалась. Маша надеялась, что с ней такого никогда не случится. У нее ребенок получится не «по залету», а сознательно, когда она сама его захочет. А теперь что?

Маша плакала, пока не заснула. Проснулась, когда за окном уже стемнело. Она лежала в темной комнате, слушала, как за стеклом воет метель. И почему-то ощущала покой и какое-то томление. Непостижимым образом ее настроение изменилось. Она вдруг поняла, что пора взрослеть, пора перестать метаться и ненавидеть, ощущать себя обиженной жизнью, потерявшей самое дорогое. Самому дорогому еще пока несколько недель, и даже не от роду. Он родится не скоро и сразу же заполнит все ее мысли, все ее время. Не останется ни сил, ни желания жалеть себя и вспоминать. Это будет ее новейшая история, причем счастливая…

Сергей хотел, но не мог примчаться сразу. Сидел на совещании в Управлении вневедомственной охраны и слушал доклад про «Особо охраняемые объекты и объекты жизнеобеспечения». Потом на пятой скорости рванул к объекту своего жизнеобеспечения.

Сергей влетел в комнату Маши и испугался. Тишины и темноты. Сел на кровать, позвал негромко:

– Маш, ты можешь расстрелять меня из гранатомета, но я как раз все это продумал. Ну невозможно же смотреть, как ты изводишь себя.

Эта история с Фроловским тебя бы доконала. Ты же унижалась перед ним, выставляла себя на посмешище. Заигрывала с полумертвым стариком! Все хотела что-то доказать, кого-то наказать. Так нельзя, девочка. Столько лет прошло. Нужно жить дальше. Выйти замуж, родить ребенка. Чтобы жизнь наполнилась до краев, понимаешь?

Она обняла его в темноте.

– Наверное, так и надо, чтобы до краев… Так когда у нас свадьба? Хочу, чтобы в феврале, в День всех влюбленных…

Лене казалось, что она сходит с ума. Ее преследовали странные желания и мысли. В самолете ей хотелось крушения, в гостинице – террористического взрыва, на горнолыжной трассе – сломать шею. Ночью ей снились кошмары, ее окружали мертвецы: мать, отец, брат. Они звали ее к себе, тянули в пропасть. Она пыталась сопротивляться, но это было выше ее сил.

На шикарном горнолыжном курорте Лена даже не смотрела на лыжи. Боялась, что склон, скорость, ветер и дурная наследственность завертят ее, сомнут, убьют. Семейная тяга к самоубийству и ее заставит наложить на себя руки.

А ей хотелось жить, избавиться от тяжелых воспоминаний и вернуться к прежнему беззаботному существованию. Пока не получалось, и она, опасаясь самой себя, предпочитала напиваться в безопасном ресторане.

Адвокат спал с Леной, пил с ней, иногда развлекал и порой даже сочувствовал, но не настолько, чтобы снять камень с ее души. Он и в подметки не годился Илье. Ширпотреб. Все разглагольствовал о разводе, разделе имущества и о том, как ей повезло, что он у нее адвокат. А она с тоской думала, что ей повезло бы, если бы не было никакого развода, раздела имущества и адвокат ей не понадобился бы…

Наталья Вяземская не очень удивилась, встретив Лену Болотову в Аспене. Что ж, Лена и Костя – почти одна тусовка, причем без особой фантазии. Но Наташа была уверена, что все можно изменить, поправить. Они уже договорились, что зимой – горы, а летом – Венеция.

После того как Костя спас ее, Наташа стала смотреть на него другими глазами. Нет худа без добра. Если бы у нее был интеллигентный и вежливый поклонник, он не стал бы ее преследовать и врываться в ее квартиру без приглашения. Если бы она встречалась со скрипачом, он никогда не набил бы морду убийце, еще даже не зная, что он убийца. Просто так, для профилактики.