Наставник Рютан спросил Токусана: почему не уходишь? — Темно снаружи, — отвечал Токусан. Послушник зажег свечу, Токусан протянул руку за ней, но тут Рютан резко погасил ее. И внезапно "разум Токусана открылся".

"Один монах неожиданно постиг свою изначальную сущность, когда услышал звук обвалившейся кучи дров".

Внезапный звук вообще часто фигурирует в качестве толчка, вызывающего сатори.

"Мастер Сянъянь подметал у подножия гробницы патриарха и, услышав звук камешка, ударившегося о ствол бамбука, постиг свою собственную природу".

У мастера Хакуина сатори вызвал донесшийся дальний звук колокола, а через несколько лет другое сатори — звук черепицы, упавшей с крыши.

Иккю достиг своего «большого сатори», услыхав карканье ворона во время ночной медитации в лодке посреди озера.

Хякудзё (кит. Байчжан, он же Хуай-хай) шел со своим наставником Басё (кит. Мацзу), и мимо них пролетела утка. «Что это?» — спросил Басё. Утка, — отвечал Хякудзё, и тогда Басё очень сильно, больно дернул его за нос, вскричав: куда она могла улететь? — И к Хякудзё внезапно пришло сатори.

Уммон (кит. Вэньянь), которому учитель не давал войти в ворота монастыря, замешкался с ответом на его вопрос. С грубым криком учитель вышвырнул его вон, а тяжелые ворота, захлопываясь, сломали ногу ему. Уммон закричал от боли — и в этот миг обрел просветление.

Обращает внимание не характерная для Православия жесткость и даже жестокость учителей в отношении учеников. Ни намека на доброту и любовь старцев к своим духовным чадам. Но такая жесткость более характерна для школы Риндзай.

Решение коанов обычно происходит во время дзадзен и составляет содержание медитаций. С.Кацуки сообщает: "Работа над коаном в дзадзен называется канна. "Кан" означает рассматривать, "на" — предмет. Итак, этот термин означает "всматриваться в предмет"; действительно, во время практики мы повторяем каждое слово с наивысшим вниманием, держимся за него возможно более упорно. Это составляет "самадхи языка". Например, фразу "восточная вершина все бежит по воде" можно повторять следующим образом: "вос-точ-ная-вер-ши-на-все-бе-жит-по-во-де". Пусть каждое слово проникает в вашу голову, затратьте на повторение некоторое время, и тогда это загадочное изречение станет чудесным и приведет вас в особое состояние реальности, находящейся в постоянной текучести" [29].

Однако известна и т. н. динамическая медитация, практиковавшаяся при ходьбе и при работе. А все монахи чань обязательно занимались физическим трудом, что было противовесом интенсивной психической нагрузки в процессе медитации.

Хорошо известна и связь чань с традицией боевых искусств (школа монастыря Шаолинь), которые также выступали одним из методов динамической медитации [30]. Тем не менее, использование коанов не является общеобязательным. Их удельный вес в практике некоторых школ невелик, а в некоторых они и вовсе не используются.

"Есть две главные школы Дзэн: школа Риндзай, по имени своего основателя, китайского мастера Линьцзи (яп. Риндзай,), которую в Японии ввел Эйсай (1141–1214), и Сото — китайская школа Цао-дун, транслированная в Японию и реформированная мастером Догэном (1200–1253).

К Линьцзи восходят и практика коанов (кит. гунъань) и большинство других "вызывающих странностей" Дзэн, шоковых, алогичных, агрессивных приемов. Но школа Сото, наиболее распространенная и весьма популярная в Японии, считает коан второстепенным элементом и практикует медитации с иным содержанием" [30]. Вообще расхождение между школами Сото и Риндзай восходит к разнице между Северной и Южной школами чань, и это различие фундаментально. Оно состоит в различном подходе к обретению просветления: постепенном (Северная школа) и внезапном (Южная).

Судзуки указывает, что "идеи внезапности и постепенности в постижении истины Дзэна в своей основе взяты из Ланкаватары. Эта сутра признает два типа разума: у одних его очищение до состояния просветления может быть достигнуто постепенно, после долгой практики медитации, может быть, даже через много…воплощений, тогда как у других оно может наступить совершенно неожиданно, даже без предварительных усилий".

Идея внезапного и мгновенного достижения "состояния Будды", отсутствовавшая в изначальном индийском Буддизме, была высказана Даошанем (яп. Досин, 360–434) — внедрена в дзэнскую практику VI Патриархом Хуайнэном (яп. Эно, 638–713) и его "Сутрой помоста" — и развита в законченную психотехнику Линьцзи.

Т.о. школа Сото ближе к традиционному Буддизму, тогда как школа Риндзай — более революционна. Некоторые считают, что практика Риндзай — "несомненное и антропологическое открытие сделанное Линьцзи (яп. Риндзай), но подготавливавшееся постепенно, всей историей "внезапной" (Южной) школы Дзэн" [30].

Из изложенного также видно, что дзен — это не совсем буддизм. По происхождению он, конечно, является буддизмом. Но по конечной цели — это совсем другой путь. В своем развитии, отвечая духовным требованиям народов Китая и других дальневосточных стран, дзен отказался от главного в буддизме — от выхода из круговорота рождение и смертей — из сансары. И, как следствие, от нирваны, ограничившись просветлением — бодхи. Тем самым, признавая это или нет, дзен отказался от Четырех благородных истин Будды. Его цель — не достижение Абсолютной Реальности, а гармонизация жизни в этом несовершенном мире. Благодаря кенсё жизнь в сансаре уже не кажется страданием. Это похоже на общую анестезию. Впрочем, ранее уже отмечалась, что состояние кэнсё сходно с психоделическими состояниями, в частности, при употреблении ЛСД. Только " эффект наркотиков временен, а практика дзэн предполагает кардинальное самоизменение".

Очевидно, дзен не вписывается в предложенную систематику трех путей к Реальности, трех йог. Это естественно, поскольку дзен и не ставит своей целью выход из мира иллюзий. По своей конечной цели дзену можно сопоставить карма-йогу, которая также не претендует на роль пути к Абсолюту. Это путь для людей т. н. "практического" типа, которые еще не готовы расстаться с эмпирическим бытием. Такова их карма. Но вот что роднит дзен с буддизмом тхеравады — это совершенно рациональный подход к совершенствованию своего духа. Никакой набожности, никаких эмоций — только ум и совершенствованием ума. И тренировки. Поэтому дзен можно определить как рационально-волевой практический путь (в жизни, а не к Реальности). Двух измерений недостаточно, чтобы адекватно описать эту маргу.

В этой связи возникает вопрос — а что же ранний буддизм? К какому типу йоги его можно отнести? Рационализм этой формы Буддизма очевиден. Но также очевидна и его интеллектуальная составляющая, поскольку основным психотехническим средством является медитация. Но подготовительные этапы явно сопряжены с тренировками, и поэтому путь раннего Буддизма можно определить как рационально-волевой идеалистический. Расхождения между дзен и ранним буддизмом