Сейчас июнь 2013 года. Число – примерно 18. Мне двадцать пять. Ранний подъем – и в путь на джипах на смотровую встречать рассвет.

И вот я стою в ожидании восхода, вокруг суетятся люди, общаются, вовлекают в беседы тебя. А я понимаю, что еще мгновение – и наступит голодный обморок. Голова идет кругом, вода ситуацию только усугубляет. Я мысленно посылаю к черту собственную нерасторопность и рассвет на вулкане и иду вниз искать еду.

Те два небольших жареных банана в кляре и сладкий чай – самое вкусное, что мне доводилось есть и пить в своей жизни. Ты не просто чувствуешь прилив энергии – ты счастлив: потому что сыт, потому что согрелся, потом что впереди дни и недели в пути.

Монголия 1977 год, лето. Мне четыре. Я с родителями и друзьями на воскресном пикнике среди дикой природы. Пока взрослые раскладывались, я обнаружил поляну с очень большим и красивыми цветами. Вбежав на нее, понял, что день моментально превратился в ночь, вспорхнули бабочки. Очень редкое ощущение мгновенного страха и счастья от заволакивающей, огромной красоты. И там же, но в другой раз во время ночевки из-за яркого света звезд мне показалось, что небо – это просто большой старый зонтик, который скрывает нас от огромного ночного солнца. Моя смелая догадка удивляла взрослых, и я был счастлив.

Я очень счастливый ребенок очень счастливых родителей. Сравнивая себя со своими ровесниками, с людьми старше или моложе, я понимаю, что у меня было удивительное детство. И я очень за многое благодарна своим родителям, потому что у меня мама – абсолютный жизнелюб, а у папы было великолепное чувство юмора. Он очень многому меня научил. Любви к музыке, в первую очередь. Бьорк мне принес папа: «Мне не очень, но мне кажется, что тебе подойдет». Аланис Мориссетт мне папа переписывал на кассеты…

Прошлым летом так случилось, что папы не стало. Не сказать, чтобы я убивалась. Я точно знаю, что папа был бы не рад, узнай, что я сильно грущу. Тем более, что связь с ним никак не прервалась. Я точно знаю, что он где-то рядом, он меня хранит, оберегает.

Как-то я была на гастролях и жила в гостинице, которая располагалась впритык к ипподрому. На ипподроме на следующий день должны были начаться какие-то сумасшедшие скачки. И я помню это вечер. Мне стало сильно грустно. Я так заскучала по папе… затосковала по-настоящему пронзительно. Мне было очень не очень. Возможно, я даже капельку пожалела себя, у девочек такое иногда случается.

Это история про волшебство, потому что я буквально на полчаса забылась в какой-то полудреме, а проснулась от того, что на ипподроме начался саунд-чек. И он не просто начался, а заиграла папина любимая песня. Я такого жирного намека не получала никогда в жизни. Окей, Мироныч, я все поняла, все нормально – я не грущу, я скучаю, но не грущу! Такая вот волшебная моя история.

Февраль, 2012 год, Таиланд, остров Ко Вай. Последняя ночь на острове. Мы с моей подругой Гулей взяли каяк напрокат и целый день плавали вдоль острова, изучая новые места. В одном из таких неизведанных пляжей мы задержались до заката. Когда возвращались обратно, уже было темно. Мы, две девушки, в маленькой лодке-байдарке, и так далеко от берега, ночью… Казалось бы, это должно было вызвать страх, но нам все так интересно, потому что это с нами – впервые! На какой-то миг мы перестали грести, положили весла и замерли, пытаясь вкусить всю красоту окружающего нас пространства. И что мы видим: миллиард звезд на небе, и они так низко, как будто окутывают нас со всех сторон. При любом движении лодки вода искрится огнями. Ты опускаешь руку в воду, и эти огоньки горят у тебя на пальцах, потому что это микроскопические существа под названием «планктон». И тут мы замечаем на заднем плане еще огни, но уже совсем другие… Мы разворачиваем лодку и смотрим вдаль. Это три молнии, которые вдалеке перекликались друг с другом. В этот момент я ощущаю себя счастливой! Находясь здесь, среди трех стихий, свободы пространства, легкости и невесомости бытия и красоты этого мира, частичкой которого являюсь!

2011 год, теплый Новый год в Стамбуле, мы вылезли из окна номера на крышу нашего отеля, я в ужасном костюме Снегурки и шерстяных носках, пью шампанское из бутылки, салют, миллионы голосов по городу, но рядом никого нет! Мы смеемся, целуемся, что-то рассказываем на разных языках, Новый год, новая жизнь… Мы плывем на пароме на острова, долго… солнечно, в окружении чаек, кидаем хлеб с парома и смеемся, смеемся, мы в одном из самых великих городов мира, молодые, красивые, скупаем всякие безделушки и дарим друг другу на память… Утро, муэдзин, завтрак на крыше, шампанское в постели… а потом аэропорт, капучино и сигареты, мы держимся за руки и снова смеемся, каждый из нас знает, что больше мы никогда не встретимся, и каждый благодарен за это время в Стамбуле, потом мы садимся в разные самолеты и улетаем каждый в свой мир…

Вчера папа ехал ко мне через пробки аж три с половиной часа, чтобы подарить букет (огромный) белых тюльпанов и сказать: «Это чтобы ты всегда улыбалась, даже когда плохо, чтобы все равно улыбалась».

Букет из девятнадцати белых ангелов стоит в прозрачном шаре с водой на столе и тянется к весеннему солнцу. А я смотрю и радуюсь.

Также лет шесть-семь назад мне темным мартовским вечером на занятия позвонил Дрю и сказал: «У меня к тебе есть дело». Я испугалась… А он просто принес спрятанные в черном пальто белые цветы и сказал: «Это чтобы ты не думала, что весны не будет…»

Дарите женщинам цветы.

Люблю.

Зима 2000 года. Мы с моим еще немужем стоим на гребне холма, внизу – снег, сверху – солнце. Смотрим вниз – страшно… Мы еще абсолютные горнолыжные неумехи. Пятый раз стоим на лыжах. На мне – солнечные очки, взятые у коллеги, куртка от мамы друга, сестринские ботинки, на два размера велики, ну и лыжи, на двадцать сантиметров длиннее. На муже – болоньевый комбез, купленный по «Из рук в руки», который обладает удивительной скользкостью: если падаешь, то летишь долго, и почти не прикасаясь к земле.

Напялив на себя все эти сокровища, мы готовы покорять горы!

Собираемся духом и… «На старт, внимание, марш!»

Мы несемся вниз зигзагом синхронно, параллельно и близко-близко! Очень страшно и потрясающе! Так получается только один раз в жизни – как будто дышишь одновременно одним легким на двоих и смотришь одной парой глаз, и ног-то, оказывается, только две, а единое сердце разрывается от счастья! Ведь он все чувствует, так же как и я! Одновременно…

Это дождливый июль. Вчера мне исполнилось двадцать два. Я в Польше в приморском городке, вернее, на аэродроме слегка за этим городом. Здесь проходит музыкальный фестиваль, и через двадцать минут выступит моя любимая группа. Я стою в толпе в порванном дождевике, среди нескольких десятков тысяч человек. Музыканты начинают играть мою любимую песню. Ту, от которой у меня ноги подкашиваются всякий раз, от которой я перестаю дышать. Ту, с которой столько всего связано. А я стою и не могу пошевелиться. Только качаю головой, не веря, что все это «взаправду», и бесшумно раскрывая губы в такт музыке, но не подпевая вслух, чтобы не нарушить этот момент. Я ждала этого пять лет. Я счастлива.