— Вчера позвонили с работы… — скупо сообщил Михаил Михайлович.

— И что сказали?

— Инфаркт…

— Но она же никогда не болела! — яростно воскликнул Илларион Константинович.

Крутиков опустил седую голову на грудь:

— Да…

Илларион Константинович достал пачку сигарет и закурил. В его сознании крутилась одна мысль, которая не давала ему ни минуты покоя.

— Я, кажется, знаю, кто ее убил… — прошептал инструктор спецназа.

Как ни тихо говорил Забродов, но Крутиков услышал, однако его не удивило слово «убил». Он только поднял голову и твердо произнес:

— Найди его, полковник!

Илларион Константинович посмотрел в глаза несчастного отца и сжал зубы.

— Найду, Миша, — пообещал он, — слово офицера!

Мужчины молча переглянулись, и в квартире снова повисла тягостная тишина…

Забродов ехал от полковника Крутикова, испытывая тяжелое чувство вины. Ведь это он втянул Раису в это расследование и был уверен, что ее убили именно из-за этого злосчастного шприца, хотя и медицинское заключение о смерти Ивана Павловца также могло сыграть свою роль.

— Детоубивец! — гневно стукнув ладонью по рулю автомобиля, воскликнул седовласый водитель. — Ну зачем я попросил ее заняться этим делом!

Немного подумав, пенсионер решил позвонить Малькову.

— Полковник Мальков слушает, — раздался строгий голос.

— Здравствуй, Семенович, — произнес Илларион, — это Забродов.

— Слушаю тебя, Константинович, — произнес Мальков.

— Умерла Раиса Крутикова, — выдавил Забродов, — но, как мне кажется, не просто умерла — ее убили!

— Я слышал, Илларион, — ответил полковник ФСБ, — правда, еще не разобрался, убили ее или она сама умерла…

— Да почерк один и тот же, Семен! — возмутился седовласый разведчик.

— Согласен, Илларион Константинович, — сухо ответил Семен Семенович, — а главное, что противник ведет артобстрел в одном направлении.

Забродов не понял намека собеседника и спросил:

— Как тебя понимать?

— Пропал труп Варенцова.

Пенсионер непроизвольно раскрыл рот:

— Это как?

— Кремировали по ошибке, товарищ полковник, — сообщил Мальков неприятную новость.

— Это же наглое заметание следов! — уверенно сказал инструктор спецназа ГРУ.

— Этим и загадочной смертью старшего лейтенанта Крутиковой Раисы Михайловны занимаются мои люди, Илларион, — сказал Мальков. — Когда будут какие-то подробности, обязательно позвоню!

— Буду ждать, Семеныч!

Связь прервалась, и Забродов, отключив сотовый аппарат, собрался положить его в карман куртки, однако мобильник снова зазвонил…

* * *

Седовласый водитель щелкнул кнопкой и приложил телефон к уху.

— Да, Семенович… — сказал он.

Однако Илларион Константинович ошибся: звонил Константин Гуреев.

— Ну, ты даешь, Забродов, — усмехнулся художник. — Ты что, с утра уже принял?

— Не пью по утрам и тебе не советую, — сказал как отрезал полковник.

Гуреев рассмеялся.

— Я пока в советах не нуждаюсь, Илларион Константинович, — сказал он, — а вот от хорошей компании и приятного разговора не отказался бы. Так что приезжай ко мне, не пожалеешь!

Полковник недовольно и сердито кашлянул.

— Не до тебя, Костя!

Гуреев на мгновение умолк, но тут же напомнил Забродову о себе:

— Ты что, не в духе?

— Хуже, Костяныч, — ответил полковник, — убили близкого мне человека, девушку! И как мне кажется, это те, кто отправил на тот свет Ивана.

Гуреев изумленно вздохнул:

— Ну и дела!

— Вот именно, Костя, дела, — произнес полковник, — так что извини, необходимо с ними разобраться, а разговаривать потом будем!

— Ларик, у меня для тебя есть подарок…

— Не до подарков мне, Костя!

— Так это непростой подарок, товарищ полковник, — многозначительно произнес бородатый художник.

Загадочный тон голоса приятеля заинтриговал разведчика.

— А какой?

— Весьма интересный, а главное, как мне кажется, очень полезный! — ответил Гуреев. — Правда, не знаю, понравится тебе или нет, так что приезжай, забирай и пользуйся!

Намеки приятеля стали раздражать седовласого полковника.

— Костяныч, а ты не можешь без этих ребусов и загадок? Что за подарок?

Бородатый хозяин мастерской на проспекте Мира не стал больше томить друга и сообщил:

— Работа Ивана Павловца.

Илларион Константинович насторожился.

— Что за работа?

— Копия картины Филонова.

У Забродова полезли глаза на лоб, и он даже сбавил скорость и притормозил.

— Не может быть! Как нашел?!

— Да я и сам этого не ожидал, Ларик! — признался приятель. — Перебирал хлам в мастерской и среди него нашел завернутую в тряпицу картину Филонова, вернее, ее копию, которую написал Ванька.

Только теперь до отставного полковника дошел смысл сказанного и то, что эта удачная находка могла значить для расследования.

— Понял, Костя, лечу!

— Лететь не надо, — предупредил Гуреев возбужденного товарища, — никуда твоя картина не денется!

— Ладно, жди…

Илларион Константинович развернул автомобиль и, нажав на газ, помчался в обратную сторону…

* * *

Через полчаса отставной полковник ГРУ был уже в мастерской и рассматривал копию картины Филонова, написанную Иваном Павловцом.

— Хороша? — с гордостью поинтересовался Гуреев.

Инструктор, пристально посмотрев на полотно, утвердительно кивнул:

— Да, не отличишь от оригинала.

— На глаз, Забродов, так точно, уж ты поверь профессионалу, — заявил бородатый художник. — Ни к чему не подкопаешься!

Илларион Константинович закурил сигарету, не отводя глаз от картины.

— А как ты думаешь, зачем он написал ее?

Гуреев пожал плечами:

— Наверное, заказали…

— А кто?

— Конь в пальто! — недовольно воскликнул бородач. — Откуда мне знать? Ты же разведчик, вот ты и ответь на этот вопрос.

Забродов не знал ответа, но неожиданно в его памяти всплыла встреча с бизнесменом Минчинским, который что-то говорил о заказе.