я ненавижу, так это когда меня считают за дурака и пытаются обуть. А вы пытаетесь обуть меня самым наглым и идиотским способом, который только можно выдумать!

Если бы деньги куда-то унесли и потом сообщили, что там была фальшивка, перемешанная с бумагой, она бы не поверила, сочтя, что ее элементарно, как выражался шеф, обули.

Но вскрытие ею же самой вынутых из сумки денежных пачек и осмотр купюр проходили в ее присутствии, и комнату она не покидала ни на секунду!

Значит, остался кошмарный вывод: это долларовые куклы она привезла из банка.

Неужели кто-то заполучил доступ к банковской ячейке и, изъяв настоящие, поместил туда фальшивые доллары?

Но если кто-то и получил доступ, то зачем вообще что-то помещать? Можно просто забрать, и дело с концом.

– Значит, так, – заявил шеф, – счет не оплачен, а тариф повысился, ровно в два раза. Сто тысяч долларов, причем до девяти утра завтрашнего дня. Или нам придется сделать с вашим мужем и с вами то, что с ним планировали сделать его похитители, но так и не осуществили. Удовольствия это нам не доставит, но рисковать своей репутацией я не могу.

Саша порывалась что-то сказать, но слушать ее, конечно же, никто не стал.

Поднимаясь, шеф заявил:

– Бежать и не пытайтесь, мои ребята с вас глаз не спустят. А если все же попробуете, то тариф увеличится в три раза. Менты вас не спасут, потому что они в доле. В девять мы приедем к вам на квартиру. И если ста тысяч долларов, причем настоящих, не будет…

Он вышел прочь, а один из людей в черном, тронув Сашу за руку, произнес:

– Соберите хлам и выметайтесь. Давно я не видел шефа таким взбешенным.

Страшно напуганная произошедшим, Саша принесла долларовую куклу обратно домой, все пытаясь разобраться в произошедшем.

Но кто имел доступ к деньгам? Только покупатели обеих квартир, нотариус и…

И Федор!

Пол ушел из-под ног Саши. Фальшивые доллары покоились в банковской ячейке изначально, ею самой туда старательно помещенные.

Значит, ее обули, но кто? Покупатели квартир с нотариусом? Это не исключено, но ведь деньги пересчитывали и проверяли на подлинность при ней.

И в сумку клали настоящие пачки долларов.

А в банковской ячейке оказались фальшивые.

И тут она вспомнила: сумка все время была при ней, но во время поездки на автомобиле из Москвы в Питер, чтобы продать бабушкину квартиру, она, конечно, какое-то время спала: за рулем был Федор.

И сумку, в которую положили деньги, принесли с собой покупатели: значит, могла иметь место идентичная, в которой ловким движением руки оказались долларовые куклы.

И сделал это не преступный нотариус и не криминальные покупатели, которые в Питер с ними вместе уж точно не возвращались и в багажнике автомобиля не прятались, а тот человек, который был с ней все время.

Федор.

И та же нехитрая манипуляция произошла во время продажи дедушкиной квартиры в Питере: если к сумке кто и имел доступ и мог подменить ее, так только Федор.

А он имел.

И подменил.

Ее трясло: и от страха, и от боли, и от унижения, и от ярости. Понятно теперь, отчего Федор так быстро смотался прочь: обув ее, он понял, что внучка академика ему больше не нужна.

Он получил от нее все, что она имела.

Размышляя об этом, Саша, уже стоящая на пороге собственной квартиры, вдруг кое-что осознала, и сумка с долларовыми куклами плюхнулась на коврик.

Следствие же так и не пришло к однозначному выводу, как грабители, укравшие коллекцию дедушки и при этом его убившие, получили доступ к сигнализации, отключили ее и открыли все многочисленные замки, не взламывая бронированной двери.

Теперь понятно как.

Федя, ее Федя, работал на них, вероятно являясь одним из грабителей. Ибо едва она с ним познакомилась, как дедушку и ограбили.

И убили.

А Федя, ее Федя, вполне мог и слепки ключей сделать, и о сигнализации разузнать.

И с коллекцией дедушки ознакомиться.

Дверь открылась, и Саша увидела Илью в семейных трусах.

– Привет, проходи, что стоишь как неродная!

Он поцеловал ее, и девушка отметила, что выглядит от, несмотря на опухший глаз и бордовое ухо, получше и явно жизнерадостнее.

Даже хромает уже гораздо меньше.

Все же чудо-доктор помог. Ну да, чудо-доктор, с которым она тоже хотела расплатиться долларами из банковской ячейки.

Теперь уже больше не расплатится.

Ибо вряд ли эскулап пожелает получить в качестве оплаты своих услуг долларовую куклу.

На деревянных ногах проследовав на кухню, девушка упала на табуретку. Илья, кряхтя, довольно сноровисто колдовал у плиты. Он поставил перед ней чашку ароматного черного кофе.

– Что ты такая бледная и словно язык проглотила? Саша, все прошло, ты меня спасла! А я тебя за это еще толком не поблагодарил.

Он попытался поцеловать его, но губы у Саши словно окаменели.

– В чем дело? Что-то не так? Я как-то обидел тебя? Если да, то я готов тут же, на месте…

Подняв на него взор, Саша сипло сказала:

– Они приедут в девять утра.

А был уже вечер.

– Ну, пусть приезжают, я им тоже кофе приготовлю. Думаешь, в «Ваню Гога» позвать стоит?

Девушка столь же сипло продолжала:

– Они за деньгами приедут.

Илья охнул.

– Черт, ну да, как я мог забыть! Сколько они хотят за услуги? Тысяч десять долларов? У меня около двух с бабкиного наследства осталось. Черт, что же делать…

Десять тысяч. Не десять, а в десять раз больше.

– Они хотят сто. Тысяч. Долларов. Наличными. Завтра в девять утра.

Шумно втянув носом воздух, Илья заявил:

– Ну уж нет, это грабиловка какая-то! Столько их услуги не стоят!

Саша прервала его:

– Стоят. Я была готова заплатить изначальную цену, но…

Она заплакала.

Ей потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя и поведать Илье всю историю.

Потому что о Федоре он не имел ни малейшего понятия.

Она как раз завершила свой рассказ, как прибыл чудо-доктор.

Наблюдая за тем, как он измеряет пациенту давление, проверяет рефлексы и меняет повязки, Саша подумала, что чудо-доктор превратится в монстра-доктора, когда она ему скажет, что платить нечем.

– Отличненько! Я завтра опять часиков в семь заеду, устроит? И вот еще что…

Он протянул Саше бумажку, на которой была написана сумма.

С учетом ее капиталов, хранившихся в банковской ячейке, проблем никаких не было.

Не было бы, если бы эти капиталы у нее