И если, как его сводный брат Ванюша, он умрет молодым.

Да что же у нее все так получается: чуть за двадцать, а один мужчина бросил ее, отбыв невесть куда (вообще-то весть, в Москву, но это с питерской точки зрения было примерно одно и то же). Второй просто взял и умер, а третий…

Ушел из дома, чтобы никогда больше не вернуться? Во всяком случае, живым…

Наконец уже под утро (Саша хоть и чувствовала, что у нее режет в горле, но не уходила с балкона, правда надев куртку и шапку) она заметила свет фар: перед домом остановились три черных джипа.

Они кого-то вывели с заднего сиденья или ей показалось?

Саша бросилась из квартиры прочь и даже оттолкнула одного из телохранителей, приставленных к ней, да с такой силой, что тот отлетел к стене и затылком об нее ударился.

– Ой, извините, – пробормотала она: вот тебе и внучка академика!

А в двери уже скрежетали ключи, которые были только у Ильи. Значит, он жив?

Или мертв, а ключами воспользовался один из его «спасителей»?

Дверь распахнулась, и она увидела на пороге Илью: живого, но с заплывшим глазом, рассеченной губой и отчего-то бордовым ухом.

Ее Ван Гог – и только ее!

Его поддерживали под обе руки два типа в черном, потому что перемещался Илья, еле ковыляя.

– Илюшенька! – воскликнула Саша, бросаясь к нему и покрывая поцелуями, а молодой человек скривился от боли:

– Ой, ну не так же сильно!

И сухими губами быстро поцеловал ее.

Когда Илью уложили в кровать, напичкав болеутоляющим и снотворным, шеф спасителей произнес:

– Наш доктор к вам уже едет, он человек надежный, болтать никому не будет и поставит вашего мужа на ноги. Но рассчитываться с ним будете отдельно, это в наш гонорар не входит.

Намек был более чем прозрачный: люди в черном, победив других людей в черном, свою миссию успешно выполнили, теперь речь шла об оплате их услуг.

– Мне надо в банк, во сколько он открывается? Ох, я забыла там побывать, чтобы вам прямо сейчас вручить…

Саша даже заплакала, хотя, конечно, не из-за того, что не побывала в банке и не опорожнила ячейку с долларами от продажи квартир, а потому, что ее наконец проняло.

Скупо усмехнувшись, шеф заявил:

– Никуда наш законный гонорар не убежит, ведь так? Подъезжайте завтра, скажем, к двум часам дня ко мне в офис на Караванную, вот моя визитка с адресом.

В дверь позвонили – это прибыл чудо-доктор.

Тот действительно оказался чудом, потому что, осмотрев спящего Илью, обработал его многочисленные раны, наложил несколько повязок и даже парочку швов – причем пациент как дрых, так и не проснулся: стресс в сочетании со снотворным подействовал.

Саша предложила ему чаю (блеклая заря занималась над Питером), и доктор, предпочтя кофе, вытащил завибрировавший пейджер.

– Я к вам заеду сегодня около шести вечера. Нет, скорее около семи. Пусть пациент принимает вот это… – Он достал из своего чемоданчика несколько различных упаковок. – Дозировку я вам тут написал. Будет слишком болеть – дадите вот это, но строго по инструкции. И вообще, хорошо бы сделать рентген и МРТ!

Что такое МРТ, Саша имела смутное представление, но звучало весомо.

От денег доктор отказался, заявив:

– Оплатите после завершения лечения. Предпочитаю наличными, желательно долларами.

Саша просияла и заверила его:

– Это не проблема!

Доктор, пожелав ей хорошего дня, уехал, вероятно к следующему частному пациенту.

Вот чего-чего, а долларов у нее было пруд пруди!

Именно эти доллары, вынув их из банковской ячейки, Саша поместила в большую хозяйственную сумку: с такой раньше Ванечка, а теперь Илюша ездили по бабам.

А теперь, стало быть, она с более чем солидной суммой, за которую ей вполне могли оторвать голову, поедет по мужикам.

Саша боялась оставить Илью одного, но тот, проснувшись, заявил, что с ним все в порядке и что он не маленький, выдул три бокала чаю с лимоном и, повернувшись на другой бок, мгновенно снова заснул.

Ну да, оставаться с ним, как булгаковская Маргарита у постели своего Мастера, и стеречь его сон смысла не было: если похитившие его бандюганы решат нанести новый удар, то ее присутствие в квартире их уж точно не остановит.

Но все равно Саша хотела побыстрее расплатиться с «ангелами», вызволившими Илью из лап этих нелюдей методами, о которых она и знать не желала.

Шеф встретил ее, как всегда, с бесстрастным выражением лица, пригласил сесть, но ничего выпить не предложил: ну да, она не светскую беседу вести к нему в офис на Караванную приехала.

– Пятьдесят тысяч долларов, ведь так? – спросила Саша и, водрузив сумку на стол прямо перед шефом, стала выгружать из нее пачки с долларами.

Саша заметила, как лицо шефа несколько порозовело: наверное, не ожидал, что у нее такая куча, как принято говорить в подобных кругах, бабла.

Отсчитав пятьдесят пачек (около тридцати еще осталось), Саша, пододвинув горку денег к шефу, произнесла:

– Насколько я помню, еще толком вас не поблагодарила: спасибо вам огромное!

Шеф, кивнув, взял в руки одну пачку, рассмотрел ее, потом, чуть нахмурившись, сказал:

– Вы же не против, если мы при вас пересчитаем и проверим на подлинность?

Саша пожала плечами: понятно, что верить на слово ей никто не намеревался.

Появились два типа, один с машинкой для счета денег, другой с неким подобием рефлекторной лампы.

Шеф, взяв одну пачку, разорвал обертку и положил купюры веером на стол. И, к своему ужасу, Саша увидела, что только несколько верхних и нижних были долларами, а большая часть того, что посередине, серо-зеленой бумагой.

– Так… – процедил шеф, принимаясь за вторую пачку, с которой была точно такая же история. – Та-а-а-ак…

Тип с «рефлекторной лампой», посветив ею купюры, хмыкнул:

– Сами видите, красный! Были бы настоящие, светились бы синим!

Чувствуя, что ей делается дурно, Саша, не в состоянии пошевелиться, наблюдала за тем, как шеф и его люди вскрыли все пятьдесят пачек – и они все оказались, как опять же принято говорить в подобных кругах, куклой.

То есть подобием денежных пачек, содержавшим по большей части бумагу, а также некоторое количество долларов, только фальшивых.

– Так… – произнес зловеще шеф, когда процедура была завершена. Затем он резким жестом подвинул гору нарезанной бумаги к Саше и произнес: – Только не говорите, что сегодня первое апреля!

Сашу трясло: перед ней был набыченный шеф, а за ней – два его накачанных сотрудника.

А между шефом и ею – куча фальшивых долларов.

– Если чего я не люблю, точнее, если что