Выяснилось, что во время моей рефлексии Нина оживленно делится своими собственными планами на будущее:

… – и теперь можно будет целиком переориентироваться на детские праздники и квесты. Как раз и скоро одни каникулы, вторые. Можно будет набрать аниматоров из студентов педа, а то и коллег из садиков, да и работать потихоньку. Как думаешь, город не будет претендовать на долю в обществе?

– Что, извини? – очнулась я.

– Олина доля в обществе, – повторила она, – если Римму посадят, значит, наследство Оли отойдет городу? Не будет муниципалитет требовать долю в бизнесе?

Эва как. Интересные вопросы она задает. Кто ж его знает?

– Я вообще-то не очень в этом разбираюсь, хотя задачка, конечно, интересная. А можно у любого нотариуса спросить, они-то знают.

– Да, наверное, можно будет выкупить долю-то, по номиналу, – предположила Нина.

Если бы можно было отвлечься от дороги, я бы обязательно смерила ее недоуменным взглядом:

«Вот это да, а ты неплохо ориентируешься. Даже как-то странно и настораживает… вот только что плакала по подружке, потом постепенно неодобрительные отзывы и комментарии, и вот уже – пожалуйста, вроде как и хорошо, что одна».

– То есть теперь целиком на детскую аудиторию переориентируешься? – изображая полное равнодушие, осведомилась я.

– О да, – с видимым и искренним облегчением подтвердила Нина, – наконец-то. Неужели думаешь, меня плющит от всего этого отстоя? Это Олю-покойницу перло от ненормальностей, а мне-то уж четвертый десяток. Она категорически была против детского направления, а мне бы только с детишками хороводы водить. Образование у меня подходящее, лицензия не нужна, подчистить-отмыть, вывеску сменить и вообще отребрендить – и можно начинать с чистого листа.

– А что же инвесторы, поймут?

– А ему-то что? – легко ответила она. – Деньги свои он с лихвой получит, остальное не касается.

– Тоже верно… он один, что ли?

Она кивнула, продолжая болтать на бизнес-темы. Подъехали к особняку на Марата.

– Ты что же, тут живешь? – удивилась я.

– Ну а что нет-то? – ответила Нина не без юмора. – Центр и до работы недалеко.

– А, ну-ну. Ты только из города не уезжай, – еще раз напомнила я ей на прощание, – и все-таки будь осторожнее.

– Спасибо, – сказала она, пожимая руку, – за все за все! Ты тоже поаккуратнее.

– С кем?

– Да со всеми. Кругом предатели! Чао!

Приказав себе не думать ни о чем, я заехала-таки в банкомат и сняла денег ровно столько, сколько мне полагалось бы получить с Риммы.

Не знаю, насколько все это корректно.

Ну их всех.

Глава 35

Вернувшись домой и заставив себя хотя бы снять обувь, я выключила звук на телефоне, завалилась на диван и погрузилась в сон.

Правда, длилось это недолго: какой-то настырный гад названивал так, что диванная обивка начала натирать ухо. Я протянула руку и, не открывая глаз, алекнула.

– Татьяна Александровна, доброго вечера, – поздоровался бодрый голос, – Алексей, от Романа Эдгаровича.

– Кого? – спросонья не поняла я.

– Озолиньша, – пояснил он, – насчет обоев. Вам как удобнее, чтобы мы сегодня начали или завтра с утра?

– Что начали?

– Поклейку, – с терпением воспитателя детсада пояснил Алексей, – обоев. У вас.

– А-а-а… вам как удобно?

– Нам как вам, мы можем хоть всю ночь работать. На ваш метраж максимум около четырех часов, если стены хорошо подготовлены.

Я глянула на часы – чуть больше семи вечера, – сначала ужаснулась, но потом вдруг представила, как с утра я просыпаюсь в новой, свежей, благоухающей квартире, где все так хорошо и ничего не напоминает ни о Еккельнах, ни об Озолиньшах. И что-то мне, сказать по правде, загорелось.

– Тогда давайте, конечно, сейчас и начнем.

«Ну что же, – философски подумала я, – в конце концов, во всем есть свои плюсы и мне все-таки не придется самой обои клеить».

Все хорошо, только вот Роман. Хотя бы еще раз услышать его или прочитать очередное деловитое сообщение.

Я вдруг с удивлением почувствовала, как у меня саднит в горле и глаза наливаются кипучими слезами.

«Нервы ни к черту! Почему же так все плохо, если так все хорошо складывается?»

Нет, я не позвонила. И не написала. Потому что это подло и неправильно.

А может, все-таки…

Увы, на этот раз кости явно кинули меня, а не я их. Они были настроены против своей верной подруги, безапелляционно заявив, что: «Ваш жизненный путь не только правильный, но и праведный». Вот так вот, и утрись. Хочешь не хочешь, а придется соответствовать.

Накрепко запретив себе даже думать в опасную сторону, я привела себя в порядок, встретила целую бригаду чистых, выбритых, идеально трезвых и донельзя воспитанных работяг, которые, быстро сориентировавшись, приступили к трудовым свершениям. Я любовалась: наверное, именно так строили все известные светлые будущие. Ни одного лишнего движения, слова, более того, ни одного перекура!

В принципе, люблю смотреть, как другие работают, а тут и вообще зрелище было зачаровывающее и умиротворяющее. Я уже даже подзабыла про свои страдания, тем более что тут же, как по заказу, пиликнуло сообщение: Гарик, как всегда вовремя. Просто цинично нарушив тайну следствия, прислал фото допроса Риммы Еккельн, снабдив матерящимся смайликом с припиской: «Перед прочтением сжечь»…

Вот как раз на ночь отличное чтение, взбодримся.

Минуту спустя позвонил сам кэп. После приветствий и дежурных комплиментов он пожаловался:

– Слушай, Таня-джан, я тебе как коллега коллеге хочу сказать: полная шиза. У меня уже мозг набекрень с этими душегубами. Один другого благороднее, слушай.

– А что такое? – осведомилась я, несколько сбитая с толку.

– Да ты протокол прочитаешь – поймешь. Ну это ладно, я к чему: завтра ты как сгонять на место? Хочу собственными глазами узреть, как эта пигалица будет кортиком манекен к стене пришпиливать.

– Да тут, понимаешь ли, у меня обои клеят, – замялась я.

– На ночь глядя? Кто это такой трудолюбивый? – удивился Папазян.

– Да так… сказали, что хоть всю ночь клеить будут, а