Сейчас же сострадание сочилось из каждой клеточки вместе с чувством вины. Не скажи мы Назару о том, что знаем, не разболтай о чёрных волках и их властолюбивом хозяине, и эти люди были бы целы. По крайней мере, целее, чем сейчас.

На теле мужчин зияли рваные раны. На лице, руках, плечах. У одного были переломаны пальцы левой руки. Второй вывихнул плечо. Женщины прятали под волосами и платьями синяки и ссадины.

Злость разрасталась внутри с пугающей скоростью. Нелюди! Звери! Как можно было такое сотворить?!

Уже не спрашивая разрешения, я расположила на столе все необходимое, отправила Дашку вместе с Тимофеем собирать хоть какую-то необходимую мне траву. Сложно было делать это в темноте, даже с горящей лучиной в руках. Другого выхода, тем не менее, не было, и эти двое отлично это понимали.

Никита и Добромир следили за моими действиями. Один с любопытством и готовностью помочь, при необходимости, другой — с одобрением.

Обработала ссадины и порезы свежеприготовленным настоем подорожника и календулы, пиретрум должен был унять боль. Уложила того из мужчин, что стоял с опущенным вниз плечом, на лавку. Изучила пальцами поврежденный сустав. Глубоко вдохнула, морально готовясь к тому, что мне предстоит сделать, и в тайне надеялась, что кроме вывиха, у него, до кучи, нет перелома плечевой кости. Иначе, дело плохо. Опыта самостоятельного вправления вывихов у меня не было, но видела я это тысячу раз. И, кажется, на первый взгляд, все было не так уж сложно.

Мужчина стонал от боли. Я с ужасом понимала, что без снятия болевого синдрома вправить плечо не смогу. Добромир, словно прочитав мои мысли, подошел и опустил ладонь на лоб больного. Человек тут же успокоился и перестал стонать. Удивленная, я подняла глаза на старика. Тот, сморщился сам, явно испытывая сильный дискомфорт, и тихо сказал:

— Делай, что собиралась, девочка. Долго я боль не удержу.

«Щелк!» — раздалось в тихом помещении, когда я выкрутила локтевой сустав и головка кости вошла на своё анатомически правильное место. Признаться, сперва я испугалась. Как и остальные присутствовавшие при этой процедуре. Но облегчение на лице мужчины мигом успокоило разбушевавшиеся нервы. Как только дело было сделано, Добромир отшатнулся и чуть не упал. К счастью, вовремя подоспел Тимофей, подхватил старца за подмышки и аккуратно усадил в стороне.

— Теперь повязка. Давай бинты, — я протянула руку к Себастьяну, и он послушно протянул мне порванные на полоски куски ткани. Закрепила руку мужчины в согнутом состоянии и перешла к следующему.

Все, как дома. В моем мире. Порезы, ссадины, переломы, повязки, обработка повреждений... С той лишь разницей, что в моем мире антисептика и асептика развиты в миллионы раз сильнее.

Закончила я лишь к утру. Помимо тех людей, что были в доме, от гнева назаровцев пострадали и остальные жители. Зашила раны, обработала, перевязала. Когда последний из жителей вышел из избы на улицу восвояси, я вышла следом. На улице уже рассвело. Трое друзей сидели на траве у крыльца и обсуждали планы. Добромир остался в доме успокоить хозяйку. Звери спали у забора без задних ног. Алëшка уже давно задремал на лавке в доме, свернувшись калачиком.

Я присела рядом с Дарëной. Положила голову ей на плечо и на секунду прикрыла глаза. Их голоса становились тише, звучали все дальше, а вскоре, совсем исчезли.

Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь. Простенькая комната. Стол, лавки. В другом конце помещения стояла пустая кровать. Людей поблизости не было. Опустив на пол босые ноги и оторвав чугунную голову от подушки, я медленно побрела к выходу, откуда отчетливо слышались разноголосые крики.

На дороге, напротив калитки стояла запряженная Яра. На небольшой тележке лежал мужчина. Рядом толклась его жена. Себастьян занимался упряжью, а Даша и Тимофей — сбором вещей.

— Что происходит? — спросила я рыжую.

— Мы уходим, — ответила она. — И жителей забираем.

— Куда?

— Пока не знаем. Но здесь оставаться нельзя.

Девушка обернулась в ту сторону, где дальше по дороге было Салово. Горизонт был чист. Ни всадников, ни пеших.

— Отдохнула? — с ласковой улыбкой спросила она. — Ты уснула прямо на улице. Себастьян тебя в дом отнес.

— Да? Я даже не заметила.

— Не удивительно. Всю ночь, как белка в колесе.

— Выспалась, травница? — крикнул охотник с напускной строгостью. — Собирайся. Отчаливаем скоро.

Спорить я не стала. Да и не стоило. После того, что мы увидели ночью в деревне, было ясно — оставаться здесь надолго небезопасно. Закончив со сборами меньше, чем за полчаса, колонна из людей двинулась в путь, к Лисьему бору. Шли не быстро. Измотанные голодом и черным магическим воздействием люди, ковыляли, как сонные мухи. Но поторапливать их никто не смел.

Алёша бодро шагал рядом с Борькой и рогатым. Видимо, успели неплохо подружиться. Добромир не сразу, но все же согласился ехать на телеге вместе с больным. Выглядел старик не многим лучше мужчины.

Себастьян в этот раз шёл позади всех и то и дело оглядывался. Его лук остался в деревне Назара вместе со стрелами. Но у одного из жителей в сарае нашли неплохую замену и, изготовив небольшое количество стрел, охотник обеспечил нам хоть какую-то защиту с тыла.

В Лисьем бору снова пришло время для шока и негодования. Такие же раны украшали тела жителей, синяки, царапины, переломы. Травмы были не то чтобы очень серьёзными, но в полевых условиях это было сложно и отягощалось отсутствием профессиональных рабочих рук.

Я потратила несколько часов на оказание первой помощи. Добромир было сунулся помогать, но, видя его изможденное состояние, от помощи отказалась. Справлюсь сама.

Друзья, тем временем, убеждали людей покинуть дома. Уж не знаю, что им внушила рыжая, но через пару часов наша компания увеличилась ещё на пару десятков человек.

Заречье... И снова бинты, перевязки, фиксация переломов и вправление вывихов. Таких смен даже в больнице не было ни разу. Даже в самый плохой день, когда я осталась одной медсестрой на все отделение, а на одном из городских заводов произошла авария с большии количеством пострадавших. Даже тогда было легче. Пусть теперь хоть кто-нибудь из наставников попробует сказать мне, что я «жизни не нюхала». Нанюхалась. Спасибо.

— Куда мы теперь? — тихо спросила Никиту, когда жители Заречья запаковывали вещи в дорогу.

— К реке. Там сила Градияра слабже. А дальше в лес. Дойдем, посмотрим.

Я оглядела жителей и их босые ноги. Поджала губы.

— Сапоги бы им хоть какие. Разутыми по лесу сложно идти.

— Знаю, — кивнул охотник. — Только где их взять? Дома назаровцы разграбили. Нам бы и оружие не помешало. Если вдруг погоня, чем отбиваться будем?

— Жалко, папки нет. Он бы достал, — звонко сказал Алëша. Мы с Никитой повернулись к нему. — Папка всё достать мог. Папка самый лучший.