Голос мальчика дрогнул, а мне стало совестно. За то время, что он шёл с нами, ни один из нас не догадался спросить, что случилось с его отцом. Другие дела казались важнее и необходимее. Никита бросил на меня короткий взгляд, и я догадалась, что схожие мысли блуждали и в его голове.

— Расскажи о своём папе, — обратилась я к мальчику. — Каким он был?

— Он добрый. Хороший. Самый-самый добрый. И купец самый лучший был, — мальчишка погрустнел и продолжил со скорбью. — Он приехать должен был вечером. Я ждал, ждал... А потом пришёл тот старик... И Назар. Говорили с нашими... А потом драка началась. Старик ушёл, а потом чёрные волки откуда ни возьмись набежали... Люди испугались, спрятались в лесу... И я тоже... Сидел там долго. А когда вышел, в деревне только Назар и его люди были. А папка так и не пришёл... Убили папку.

— Мне очень жаль твоего папу.

— Они в наш дом влезли, все шкуры отцовские забрали, кожу, которую он продать не успел.

— Отец твой кожей торговал? — спросил его Себастьян.

— Да. Лучший купец в Сизой горе. Все, что хочешь, продаст. Даже корыто дырявое, — мальчик засмеялся сквозь проступившие слезы. Я улыбнулась, скорее, чтобы поддержать. А охотник подошел ближе, прищурился и спросил:

— А звать-то папку как?

— Макаром звать.

Никита улыбнулся уголком губ. Встал, потрепал паренька по волосам и с озорным блеском в глазах посмотрел на меня.

— Кажется, я знаю, куда нам идти, и кто нам поможет.

— Ты с ума сошел?! — кричала я вдогонку Себастьяну и шла позади него, пока он помогал жителям складывать вещи. — Они нас чуть не убили в прошлый раз.

— Ну не убили же. Да и не факт, что собирались.

— А, ну да. Конечно. Просто так своеобразно проявляли гостеприимство. Или в ваших краях всегда гостей связывают и кидают в камеру?

— Послушай, — Никита спокойно повернулся ко мне. — Я знаю Макара. Человек он не особо честный. Но не убийца. Так, жулик.

— О, это обнадеживает, — театрально кивнула я. — Тогда конечно, пошли. Давненько в землянке не сидели. Только учти, что в этот раз нас посадят всех вместе. Тебя уж точно не пожалеют, за то, что нам бежать помог. Или думаешь, они не догадались?

— Когда мы приведём к Макару его сына, думаю, планы на наш счёт несколько изменятся.

— С чего ты взял, что это его отец? Он же сказал — убили папу.

Охотник ухмыльнулся, глянул на паренька и снова обратил своё внимание на меня. Чуть наклонился и заговорил самодовольно:

— Я знаю только одного человека из Салово, который торговал кожей в Сизой горе. И, по счастливой случайности его звали Макар. Этот парень даже снег зимой продать смог бы. Не то, что дырявое корыто.

— А если, все таки совпадение? Ну вдруг. И мальчика зря обнадежишь, и нас в западню приведешь.

— Эй, парень, — Никита крикнул мальчишку. Тот повернулся. — У папки борода была?

— Была. Чёрная, как смоль.

— Ну? — Себастьян выгнул бровь, глядя на меня.

— Недостаточно фактов.

— Ладно, — вздохнул мужчина и подозвал Алëшу. — Ростом папка примерно с меня?

— Ага, — ответил тот. — Чуть-чуть повыше.

— Шепелявит?

— Ага.

— И мизинца нет на левой руке?

— Да... — протянул непонимающе мальчик, а на лице охотника загорелась победная улыбка.

— Остались ещё сомнения? — обратился он ко мне. — Собирайся, парень, к отцу тебя повезем.

Мальчик заволновался, глаза его широко распахнулись вместе со ртом.

— Жив папка?

— Жив, — кивнул Никита. — Был, по крайней мере. Если не влез никуда.

Он посадил радостного Лëшку на телегу рядом с Добромиром и повернулся ко мне. Пожал плечами. Я выставила вперёд указательный палец и прищурилась.

— Если окажется, что ты ошибся и привёл нас в лапы к зверю, я тебе собственноручно сделаю лаботомию прямо в той землянке.

— Не знаю, что это, но звучит красиво.

— Едва ли тебе понравится.

Даша и Тимофей поверили охотнику быстрее меня. Хоть и тоже заметно нервничали. Задавали вопросы и, услышав четкий ответ, немного успокоились.

Колонна двинулась. Медленно, то и дело останавливаясь на отдых. Измученные жители быстрее идти просто не могли. В те короткие минуты, когда мы делали привал, я старалась осмотреть раненых, при необходимости сменяя повязки и обрабатывая травмы. Признаться, когда мы дошли до реки, мои силы тоже были на исходе.

— Чего задумалась, травница? — окликнул меня Никита, когда до реки оставалось всего ничего. — Все еще сомневаешься?

— Волнуюсь, скорее. Это же разбойники. Всего можно ждать.

— Все нормально будет... Надеюсь.

Я выпучила глаза и посмотрела на него с немым вопросом.

— Что значит «надеюсь»?

— Да шучу. Расслабься, — ехидно улыбнулся он.

— Расслабишься тут. Как вспомню, что пережили там в этой норе.

— Мда... Но сама подумай, где ещё мы найдем людей, согласных пойти против колдуна? А главное, физически на это способных. Их ты видела. Ловкие, умелые, оружием владеют.

— И хорошо, если не станут применять его против нас раньше, чем мы успеем сказать хоть слово, — подняла брови и многозначительно посмотрела на мужчину.

— Надеюсь, — неуверенно ответил он и тут же рассмеялся при виде моего испуганного лица. — Шучу. Сказал же. Ну и трусишка ты.

— Это инстинкт самосохранения. Тебе бы тоже не мешало.

— Река, — мужчина резко посерьезнел, оглянулся и ушёл вперёд колонны.

Дальше началась долгая и сложная переправа. С одного берега на другой перекинули веревку, накрепко привязали к деревьям и один за одним люди перебирались на другой берег. Пара человек споткнулись, чуть не расшибив о булыжники голову. К счастью, обошлось, и практически все миновали реку без особых проблем.

Оставался только мужчина на телеге. Через реку Яра бы его уж точно не перевезла. Пришлось думать.

Пораскинув мозгами, Тимофей придумал, как быстро облегчить телегу, переделать её в носилки и таким образом перенести больного через бурный поток. Остатки телеги перенесли вручную и заново собрали на нужном берегу.

Себастьян на всякий случай замëл следы пребывания нашей оравы и, уже не так опасливо оглядывался.

Я начинала смутно узнавать места. По этой дороге мы бежали ночью к реке, спасаясь из лагеря разбойников. Дрожь прошла по телу от воспоминаний о том, какой ужас тогда поселился внутри. Что чувствовали мы все, запертые, напуганные, обреченные. Вспомнилось наше неожиданное освобождение, и на душе становилось теплее. Невольно посмотрела на маячившую впереди спину охотника в сером свитере. Тряхнула головой и отвернулась.