Рения кивнула.

– Сводной сестрой, но да. Может, я и заместитель командира, и в моих жилах течет ее кровь, но между нами нет прежней любви. Мне доставило бы огромное удовольствие доказать, что она ошибается насчет тебя.

Это, безусловно, объяснило, почему Сукки послушалась приказа Рении не задумываясь. Ну, это и тот факт, что она, вероятно, могла бы надрать любому задницу.

Но как бы сильно Вэра ни мечтала увидеть, как они с Таэраль сойдутся лицом к лицу в полноценном спарринге, она бы предпочла сама сбить эту тварь с ног.

– Хорошо, Рения, я принимаю предложение. Давай взбесим твою тетю.

Рения сверкнула озорной ухмылкой, шагнув вперед и протянув руку, словно собираясь похлопать Вэру по плечу. Но рука Джарена взметнулась прежде, чем она успела коснуться девушки, и тут же отбросила ее в сторону.

Рения послала ему предупреждающий взгляд, но опустила руку.

– Мы вернемся сюда завтра, когда солнце едва коснется горизонта, и поработаем над… этим, – сказала она, указывая на тело Вэры.

Глаза Вэры сузились, но Рения просто подмигнула и, пройдя мимо нее, с важным видом направилась обратно к остальным. – Увидимся позже, Барилиас.

От нее дух захватывало.

Неудивительно, что она одолела его той ночью в переулке еще до того, как он узнал, кто она такая. Неважно, какие беспочвенные насмешки пыталась выплюнуть Таэраль, – Вэрали сражалась не как человек. И сражалась она не как магики. Она была чем-то средним, девушка двигалась так, как он никогда раньше не видел.

Вэра уложила нескольких стражников в тот день, когда они покинули Алерон, и он проводил с ней спарринги каждое утро во время их путешествия через Пограничное море, но пока она не встретилась лицом к лицу с Вирнорин и не подняла клинок перед своим лицом… Он просто не мог сидеть сложа руки и наблюдать за ней.

Боги. Несмотря на то что он чувствовал изнеможение своей спутницы, чувствовал, как ее мышцы сводит судорогой и она кричит изнутри, Вэра ни разу не дрогнула и даже на дюйм не опустила свой клинок. Каждый магики в Нарисе мог сколько угодно болтать о ее внешности и не чистом тьябати, но отрицать ее силу было невозможно.

Вэрали двигалась грациозно, так, как до сих пор не умели некоторые обученные магики, и как бы ему ни было неприятно это признавать, Вирнорин была права. Очень немногие продержались так долго против нее.

Вирнорин была моложе Джарена, когда тетя отдала ее на обучение, и он еще не встречал другую, хотя бы отдаленно столь же искусную в бою женщину, как она. Но в любом случае молодой человек был уверен, что если бы Вэра контролировала свою силу, у этой высокомерной стервы не было бы ни единого шанса.

– Тебе следовало ожидать, что она воспользуется своими способностями, – сказал Джарен, опуская чистое полотенце в таз для умывания и отжимая его, прежде чем тщательно протереть длинный порез на ее груди.

Она вздрогнула, крепко зажмурив глаза.

– Ой. Я и не знала, что чтение мыслей – одно из моих дарований. Мне придется больше практиковаться.

Бросив на девушку насмешливый взгляд, он протянул свободную руку и ущипнул ее за бок, и столь приятный для него вскрик сорвался с ее пухлых губ.

Они вернулись во дворец пешком, Вэрали почти бежала, чтобы добраться до их комнаты, но ее немедленно выследила дворцовая охрана, которая настояла на том, чтобы отвести «гостью короля Весстана» в ее новые покои.

Как будто ее отец думал, что есть хоть какой-то шанс, что она останется там одна. Джарен только одарил слуг устрашающей ухмылкой и вошел в комнату вместе с ней.

Король Весстан мог бы выделить ей одноместную медицинскую койку, и он все равно нашел бы способ заснуть с ней рядом.

Но, к счастью для них обоих, ее новая комната прямо напротив той, где они изначально находились, была размером с небольшой городской дом, и в ней стояла кровать, достаточно большая, чтобы в ней могли поместиться четверо взрослых магики. Джарен намеревался воспользоваться ею в самое ближайшее время.

К тому времени, когда Вэрали обошла комнату, окинула взглядом большие окна и не менее просторную ванную комнату, в ужасе ахнула, увидев шкаф, забитый платьями, у нее под глазами появились темные круги, а туника почти прилипла к коже.

Она хотела погрузиться в горячую ванну, но Джарен беспокоился, что Вэра слишком устала, и образ ее лежащей ничком в гостиничной ванне пронесся у него в голове, как удар хлыста. Поэтому он взял ее за руку и повел к кровати, не желая ничего больше, кроме как позаботиться о своей спутнице, прежде чем свернуться возле нее калачиком.

С веером темных вьющихся локонов вокруг головы, великолепная, обнаженная по пояс, она лежала, растянувшись в центре кровати, пока Джарен проверял, нет ли в ране грязи, и счищал засохшую кровь.

Вэра снова вздрогнула, когда он надавил на более глубокую часть пореза, соскребая следы крови с того места, где кинжал пронзил ее кожу.

– Я почти закончил.

Приоткрыв один глаз, она вздохнула:

– Если бы ты просто позволил мне исцелить себя, я бы уже спала.

Джарен хмыкнул, поверив в это. Ее усталость была настолько сильной, что придавила даже его. Разрываясь между ощущениями ее тела и своими собственными, он едва держал глаза открытыми, а времени было только-только после полудня.

– Я говорил тебе, что если ты залечишь раны до того, как их очистишь, на коже все равно останутся шрамы. Твоя сила ускоряет и усиливает естественную способность тела к заживлению, но она не убирает грязь.

– Так вот почему нос Дорена выглядел так, будто был сломан? Он просто заживил его, прежде чем вправить, или что-то в этом роде? И поэтому у Рении этот шрам на щеке?

Губы Джарена скривились при упоминании о них, особенно об этом проклятом мужике, который смотрел на нее, как на чертов спелый фрукт, но он кивнул.

– Возможно. Хотя у Рении этот шрам был столько, сколько я себя помню. Он появился еще до того, как она стала достаточно взрослой, чтобы суметь излечить его.

Он снова опустил взгляд на ее грудь, стараясь не задевать края содранной кожи во время работы.

– Однако у тебя не будет такой проблемы.

Вэра поджала губы, пожимая плечами.

– Разве еще один шрам что-то значит? Я уверена, что у меня их будет еще больше, если я приму ее предложение тренироваться.

Джарен перевел взгляд на тонкую белую полоску у ее шеи, стиснув зубы, его глаза противились переместиться выше. К ее ушам.

– У тебя и так достаточно шрамов, – мрачно прорычал он.

– Как и у тебя.

– Это разные вещи.

Вэрали протянула руку, проведя кончиками пальцев по его скуле, прежде чем опуститься ниже, и от легкого прикосновения у него по рукам побежали мурашки. Она