class="p1">– Он!.. – дрожа всем телом, едва выговорил Павел.

Справа послышалось торопливое хлюпанье сапог и гневный голос Прохора уже совсем рядом прокричал:

– Чего стоишь, балда!

Бросив палку, Павел затрясся, медленно опустился на колени и закрыл ладонью глаза:

– Утонул!.. – тихо простонал он.

– Кто? – прогремел над его головой Прохор. – Чего молчишь? Кто? – Он остервенело потряс Павла за плечо.

– Семен… – захлебнулся Павел. – Я ничего не смог сделать!

Стало тихо.

– Ты что, парень? С мозгов съехал? – услышал он удивленный голос деда. – Семен же здесь, рядом!

Павел оглушенно поднял голову: из-за плеча охотника выглядывала недоуменная физиономия молчуна… Павел обмер, лицо медленно исказилось – вновь посмотрел на место уже пропавшей воронки…

– Э… да ты сам не свой, парень! Здесь он, здесь твой Семен! Ну-ка вставай, вымокнешь весь! – Он помог Павлу встать. – Хорошо еще сам не сиганул в омут! А ты не стой, Семен, рюкзак его достань – сейчас утонет! – Прохор покачал головой. – Что, значит, рост высокий – медленно до головы доходит… Ты что ж на крик не бежал, балда? Может, и не было бы этого с парнем!

– Не знаю, – угрюмо пробормотал Семен, доставая из воды рюкзак. – Думал, не может того быть…

– Не может… – прокряхтел дед.

За спиной застывшего в испуге Савелия показался Трофим.

– Что у вас здесь? Чего орали-то?

– Вот померещилось твоему сродственнику, будто Семен утоп. Спасать кинулся; чуть сам в трясину не маханул… – Он участливо поглядел на Павла. – Да ты не бери в голову – молодцом был! А то, что привиделось, – так это от усталости! Такое бывает с непривычки…

Павел, мелко дрожа, уныло посмотрел на деда.

– Ну что? Пойдем, что ли? Девчата небось со страха умерли…

Охотник хотел было уже повернуться, как неожиданно его взгляд привлек Савелий. Тот вдруг сделал неопределенный жест головой, словно пытаясь сказать что-то… И вдруг, протянув указательный палец в то место, где только что кружила густая воронка, хрипло, будто выбив из глотки затычку, выпалил:

– А кто же… там?.. Я сам видел…

– Что видел? – недовольно буркнул Прохор.

– Рука ведь была… утонула… – голос Павла сорвался.

Старик перевел взгляд и недоверчиво оглядел его с ног до головы; помолчав, что-то соображая, медленно кивнул:

– Все живы-здоровы – и, слава богу! Пошли…

* * *

Когда раздался крик, Даша не поняла даже, чей он был. Она остановилась, слышно было, что, пройдя еще несколько шагов, остановилась за спиной и Настя. Мимо, чуть не сбив Дарью, торопливо прохлюпал Прохор и уже из тумана донесся его голос:

– Здесь стойте; с места не сходить!

Потом послышалась возня, негромкие взволнованные голоса… Из отдельных фраз стало понятно, что кто-то тонул… Дашу охватил ужас – неужели Павел? Не помня себя, прокричала:

– Настя, что там?

– Не знаю! – послышалось взволнованно. – Кажись, в трясину угодил кто-то… – Голос помолчал. – Уж не Трошка ли?

Даша с раздражением подумала, при чем здесь Трошка? Стала вслушиваться в звуки, стараясь понять, что происходило там, позади, в толще этого проклятого тумана…

Но голоса стали звучать спокойнее, тише. Послышалось чавканье приближающихся шагов – ближе, ближе… Вскоре услышала:

– Деда, Трофим, что ли?

– Ничего с твоим Трофимом не сделается! – послышался ворчливый голос Прохора. – Этому волу – что плетка колу!

Когда дед проходил мимо, Даша невольно остановила его движением руки. Тот посмотрел в ее вопрошающие глаза и мягко, с пониманием успокоил:

– Хорошо все, споткнулся малость…

Старик прошел вперед, остановился и, видимо, повернувшись, зычно прокричал в туман:

– Готовы?

Из тумана послышалось:

– Готовы! Можно трогать!

* * *

После взволновавшего всех происшествия, путники вновь зашлепали по болоту. Шли в том же порядке, что и прежде: старик менять их местами не стал, посчитав, что Павел вполне пришел в себя. Даша то и дело оглядывалась, пытаясь разглядеть мужа, но увидеть что-нибудь по-прежнему было невозможно – туман скрывал даже позади идущую Настю… Она несколько раз порывалась позвать Павла, но всякий раз не решалась: кричать через две головы, спрашивать, что случилось, казалось неудобным, да и не вполне уместным…

Павел между тем, видимо, от необходимости постоянно сосредотачиваться на шаге, стал приходить в себя… Теперь ему было стыдно и неловко от всего, что произошло с ним – от этого дурацкого самообмана, от растерянности, с которой он бросился спасать мнимого утопленника, от той слабости, которую неожиданно проявил, когда понял, что Семен утонул и когда увидал его вдруг рядом… Но почему же «дурацкого»? – думал Павел. И почему «самообмана»? Разве он не видел руку? Он даже ощущал ее, тыкая шестом!

От всплывших перед глазами пальцев, медленно исчезающих в болотной жиже, он непроизвольно передернулся… «Хорошо, что не видела Даша! – с ужасом подумал он. – Она и без того напугалась наверняка до смерти… Как она там? Чертово болото!»

В полузабытье он прошлепал еще неизвестно сколько времени… Ему показалось – вечность…

Туман между тем стал рассеиваться. Впереди, почему-то метрах в десяти, показалась спина Семена, за ним – фигурка Насти; замелькали наконец Даша и Прохор… Через некоторое время из дымки, словно из ниоткуда, выплыла и темная полоска леса…

С последними усилиями, едва передвигая ноги, они добрели наконец до сухого места и у самой кромки деревьев, под покосившимся молодым кедром, повалились наземь.

Пролежали неизвестно сколько, прежде чем к ним стали возвращаться силы. Павел уныло посмотрел на часы: на болото ушло больше трех часов… Он приподнялся на локти. Болото – мрачное, враждебное, таящее гибель всему живому, каким оно казалось совсем недавно, – отсюда выглядело мирным, тихим и даже величественным в своем бесконечном покое… Напротив, вдалеке, на фоне темного леса, белели две черточки – Волчьи камни. Павел покосился на уже сидевшую рядом Дашу.

– Ты как? – тихо спросила она, едва их глаза встретились. – Что там произошло?

– Так, ничего… – поморщился Павел, отводя взгляд.

Савелий поднял голову и, поискав взглядом Прохора, пробормотал:

– Все-таки сам видел, своими глазами – утонул кто-то…

– Кто утонул? – вздрогнула Даша.

– Тот, которого твой муж спасал… – некстати подал голос Трофим. Настя задохнулась:

– Чего ж ты молчал! Язык, что ли, отсох?

– Я-то что? – опешив, огрызнулся Трофим. – Это все он, Павел; думал, что Семен в омут упал – руку даже видел…

– Кого? Семена? – глаза Насти расширились.

– Я почем знаю кого!

Даша, бледнея, с ужасом посмотрела на Павла:

– Это… правда?

– Правда, – нахмурился Павел. – Рука под тину ушла… на глазах… – Потом, опомнившись, добавил: – Ты только не волнуйся: ни с кем ведь ничего не случилось!

– Тогда… кого же ты видел? – едва выговорила Даша.

– Вот и я хотел бы знать, кто это был! – выкрикнул в