– И ты проснулся! Радость-то какая! – фыркнул Трофим.

Даша поинтересовалась:

– Прохор Николаевич, камни словно подмели в кучку – такое бывает?

Прохор прищурился, словно на глаз определяя размеры и вес камней, и покачал головой:

– Пожалуй, что не бывает… Действительно, будто кто-то специально сложил посреди коридора…

Трофим оббежал холмик вокруг:

– Голову даю на отсечение – это оно!

– «Оно», «на отсечение», – передразнил Прохор. – Заводной ты какой-то, Трошка! Будто игрушка! Что «это-то»?

Трофим некоторое время смотрел на деда не мигая, как будто прокручивая в голове возможные варианты своего «оно», но, видимо, не находил.

– Знак это! – выпалил он наконец.

– Ну и что тебе этот знак говорит?

– Ничего пока, – пролепетал Трофим, но в ту же минуту глаза его радостно блеснули. – Под ним, значит, лежит!

– Опять рыть предлагаешь? – угрюмо скользнул взглядом Прохор.

– Быть может, не под ним, а на нем? – вставил Павел.

– Это как? – не понял Трошка.

Вместо ответа тот вскарабкался на камни и, выпрямившись, оказался лицом к палаткам.

– Далеко видать? Ты еще попрыгай! – невесело усмехнулся Савелий.

Павел повернулся и стал рассматривать болото: сначала поросшую осокой кромку, затем выше – зелено-коричневую даль болота, полоску Николиной горы… На ней, как раз на уровне глаз, мелькнула черная точка…

– Что-нибудь есть? – упавшим голосом спросил шурин.

– Похоже, есть… Только не понять, что именно…

– Где? Где? – засуетились вокруг холма. Трошка, сиганув наверх, встал за спиной Павла:

– Покажи!

– Вон точка! Видишь?

– Вижу! Что это?

– Не знаю. Бинокль нужен.

– Ну-ка, подсобите! – Прохор оперся на руки Даши и Савелия и, согнав Трофима, занял его место.

– Покажь, что у вас там?

– Вон, на склоне Николиной горы…

– Ага, увидал… Кажись, пещера… но и только.

– То это, то! – возбужденно прокричал Трофим. – С кучи этой только и видать!

Прохор угрюмо посмотрел на него сверху:

– Шуму-то от тебя, пострел! Лучше сбегай, да биноклю притащи!

– Ага! Я мигом, – вскликнул Трофим, срываясь с места.

– В рюкзаке моем возьми, в кармане справа! – крикнул ему вдогонку Семен.

Прохору помогли сойти с холма. Он присел на камни и неторопливо стал закуривать, пока оставшиеся путники по очереди взбирались на горку и, горячо переговариваясь, выискивали глазами возбудившую всех точку.

– Однако камни, получается, неслучайно натащили? – словно рассуждая вслух, произнес он и затянулся дымом. – Как это может быть? Знали, что ли, про место на горе или же опосля накидали?

Ему никто не ответил. Старик помолчал.

– Здесь ведь вот какое дело выходит – аккурат от этих Волчьих камней и тропка прямиком есть по болоту. В других местах – топь одна. Они-то, конечно, еще где есть, наверное, но мне не ведомы. Явно кто-то подсказал штабс-капитану, выходит… Может, проводник?.. – Он посмотрел снизу на Семена. – Уж не твой ли сродственник?

Семен молча пожал плечами и глянул на Савелия: тот при упоминании родственника побелел. Прохор перевел взгляд на палатки: Трофима все еще видно не было. Он затянулся вновь.

– Я вот что думаю. С лошадьми да с грузом по болоту им никак было не пройти… Значит, на руках носили. А если одного медведь здесь задрал, их трое или четверо с Моховым оставалось… Значит, ходок пять сделали – не меньше. Похоже, потому они и смогли метку здесь поставить, что знали уже место: Волчьи камни оттуда хорошо видать…

– Да, логично… – задумчиво сказал Павел.

Прохор лукаво посмотрел на него:

– Как же ты догадался-то на камни влезть?

– Не знаю. Случайно.

– Молодец, однако… Только очень может статься, что ты могилку солдатскую потревожил… того, что от медведя сгинул…

Павел поперхнулся.

– А вон, кажись, и Трошка бежит…

* * *

Прохор смотрел в бинокль долго, основательно – то глядя в одну точку, то водя окулярами по горе, изредка отрывая глаза, чтобы протереть стекла. Путники с поднятыми головами следили за каждым движением старика, сгорая от любопытства, но все же терпеливо ожидая вердикт старого охотника. Через некоторое время Настя тоскливо простонала:

– Ну что там, деда?

Прохор опустил бинокль.

– Пещерка, кажись, узкая… полоской на склоне. Высоко однако… Если таскать туда ящики – намаешься. Видно, не один день потратили, пока сносили… – Он показал кивком, чтобы ему помогли слезть.

Его место тут же занял Трофим; трясущимися от нетерпения руками он поднес бинокль к глазам.

– Ага, пещера и есть! – Он поводил окулярами по горе. – Других не видать таких…

– И другие есть; на Николиной много их. Отсюда не видать только. – Прохор вновь уселся на камни. – Поди, пойми теперь – то ли место, другое ли?

– То-то! – не отрываясь от бинокля, быстро проговорил Трофим. Он вдруг присел, вновь уткнулся в стекла; поглядев – быстро выпрямился, опять посмотрел… – Говорю же – видать только с человеческого роста! Для того и камней накидали, чтобы видно было!

Он со значением оглядел сверху друзей и спрыгнул.

– На, Паш, полюбуйся! – протянул он бинокль Павлу. – Куча эта, словно метка; и пещерку с нее только и видно. Глядишь, еще найдешь чего! Ты у нас всегда чего-нибудь находишь…

Все по очереди стали взбираться на холм и водить биноклем по дальней горе – так же нетерпеливо и затаив дыхание… Вскоре все окружили старого охотника. Теперь, когда уже было очевидно, что это не что иное, как укромная пещерка, разглядеть которую можно с одной только точки в центре Волчьих скал, никто уже не сомневался, что это и есть то самое заветное место, к которому они так упрямо шли. Всех охватило радостное чувство, словно главным для них были вовсе не ящики с золотом, а лишь место, в котором они были укрыты от всего мира…

– Что будем делать, Прохор Николаевич? – ободренный находкой спросил охотника Савелий, присаживаясь перед ним на корточки.

Старик сощурился:

– Ну, коль все решили, что это и есть место Дункеля, – пойдем… Только уверенности нет во мне, что это то самое место…

– Отчего же?

– Оттого! Дурак только может с таким грузом через болото лезть! Если бы он еще из местных был, из охотников… А то – пришлый! Ни места не знал, ни болота… Дурак, значит, был, да и только! Да и зачем было так далеко прятать?

– Так ведь – золото… – сконфузился Трофим. – Поукромней место выбирал.

– А я думаю, все его золото на дне болота Николинского лежит! – сердито прокряхтел дед. – Вот, что я думаю!

– Возвращаться, что ли, прикажешь? – спросила Настя и отчего-то посмотрела на Трошку. Тот сердито засопел.

Дед снял кепку, задумчиво погладил седую шевелюру…

– Оно, конечно, и возвертаться уже не дело… Но болото уж больно топкое… – Старик посмотрел на Дашу. – Если уж идти, так одним мужикам.