– Ты мне вот скажи, чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы тебя уволили, в конце концов?

Мой взгляд сам собой устремляется в сторону спальни, в которой сейчас тихо спит Делайла.

– Может быть, – вполне честно отвечаю я.

Голос Энджи повышается еще на один тон, становясь угрожающим:

– Ты сейчас серьезно? Тебе сколько лет, Паркер? Ты из-за соблазнительной красотки готов последние мозги растерять. Предать организацию, на которую полжизни работаешь?..

Я перебиваю ее не менее строго:

– Ты прекрасно знаешь, что Делайла – не единственная причина. Просто последняя.

Но самая значимая. Этого вслух я уже не произношу.

– Что тебе, обыкновенные корпоративные условия не нравятся? – Энджи заводится все сильнее. – Свободы тебе мало, Робин Гуд?

Если убрать из ее слов издевательский подтекст, так-то оно, в общем-то, и есть. Многие люди женаты на своей работе, а вот у нас с моей намечается развод. На протяжении всех лет, что я работаю на PJB, мои разногласия с руководством и политикой организации прорастали сраными сорняками. В основном это были мелкие недовольства решениями людей свыше, и не думаю, что хоть кто-то на любой другой работе не сталкивался с подобным. А потом… все это выросло как снежный ком.

Пожалуй, больше всего меня выводит из себя отношение вышестоящих к сотрудникам как к расходному материалу. На моей памяти немало молодых ребят оказались либо ранены, либо вовсе погибали на очередных заданиях, назначенных руководством. И вроде бы мы все приходили в PJB по собственной воле и знали, на что шли, да и вообще кто-то может сказать, что сами виноваты, раз не смогли справиться. Но когда ты понимаешь, что верное решение, способное спасти почти всех этих агентов, – вот оно, было прямо у пренебрегающего руководства под носом, злость берет такая, что зубы можно стереть в порошок. Ведь всегда выбиралась наибольшая выгода, а такие понятия, как «наименьшее зло» или гуманность, редко когда интересовали верхушку. Где-то я руководство понимал и засовывал свой идеализм в одно место, но где-то… не могу понять до сих пор.

Так что да, я не самый преданный фанат этой миротворческой, черт ее возьми, организации. Но, несмотря на мои недовольства, я все еще благодарен PJB за неплохо слаженную жизнь, карьеру и достойную зарплату. Не желаю этой организации краха, зла и всего такого. Просто в глубине души уже давно понимаю, что у меня есть другие возможности в жизни.

Но почему-то этого никак не хочет понимать Энджи.

– Если ты связалась со мной, чтобы устроить очередную выволочку, давай пропустим это? – резко произношу я, перебивая ее высказывания.

Энджи молчит недолго.

– Я просто переживаю за тебя. Ты же знаешь.

Раздражение угасает, оставляя после себя какую-то горечь и усталость.

– Да, – вздыхаю я, пока подхожу к окну и пальцами раздвигаю створки жалюзи. Бегло осматриваю территорию возле дома, лишний раз убеждаясь, что все чисто. – Но и ты знаешь, что такими нотациями ты делаешь только хуже. Просто успокойся, Энджи…

– … потому что у тебя все под контролем? – Ее горькая ироничная усмешка ведром ледяной воды выливается мне за шиворот.

С недавних пор меня передергивает каждый раз, когда я сам неосознанно пытаюсь произнести нечто подобное. Я медленно поворачиваю голову и смотрю в сторону спальни.

Ни черта у меня не под контролем. В руках не ключи от всех дверей и не колода козырей, с которыми можно выпутаться из любой ситуации, а лишь моя собственная жалкая шкура.

А сейчас еще и Делайла. От этой мысли мои руки начинают немного подрагивать, будто в них и впрямь находится сокровище.

Возможно, меня проняло. Не сейчас, не за один миг, но все последние события вытрясли из меня душу, перемололи все косточки и сложили их заново. Именно так я могу описать ощущение ответственности, которое испытываю. Холодное, тяжелое, жуткое. Но сбрасывать с себя этот груз я не хочу.

– Оуэн? – раздается голос Энджи в наушнике.

– Угу. Извини. В общем, давай поговорим позже. Я правда устал.

Она тяжело вздыхает.

– Ладно. Будь осторожен. И прошу, включи уже мозг.

Вместо ответа я отключаю устройство, которое связывает меня с сестрой. Пусть и дальше думает, что я идиот, который не способен на разумные действия.

Делайла

Хлопок входной двери прорывается сквозь мой глубокий сон. Вздрагиваю, с трудом открываю глаза и пытаюсь понять, где я и что происходит.

Оуэн рывком садится в кровати, моментально проснувшись. Я же, еще плохо соображая, вяло приподнимаюсь и обнимаю его со спины. Оуэн накрывает мои ладони своей, пристально смотря на дверь в спальню. В другой его руке я замечаю пистолет. Неужели он держал его под подушкой всю ночь?..

Всю сонливость с меня смывает волна напряжения. Десяток предположений прокатывается в тяжелой голове, начиная от атаки людей Мерфи, заканчивая какими-нибудь бродягами, с которыми нам придется сражаться за этот дом.

Спустя секунду дверь бесцеремонно открывается. Хартман замирает на пороге, уставившись на нас, но особого удивления в его взгляде нет. Странно, но я не ощущаю неловкости, лишь сильнее прижимаюсь к спине Оуэна. Меня накрывает иррациональное чувство защищенности и покоя. Становится все равно, что думает Хартман.

– Почему с тобой не связаться? – сурово спрашивает Хартман, смотря на Оуэна. – Ты время видел?

Я украдкой смотрю на настенные часы. 12:11. Ничего себе…

– Извини. – Зевнув, Оуэн, кладет пистолет на тумбу. – Переговорник оставил на кухне. Не слышал.

– Меня поражает твоя беспечность.

– Да успокойся ты. – Оуэн морщится, потирая лицо ладонью. Его крашенные в серебряный волосы забавно топорщатся. – Что такого случилось, что я так срочно понадобился? Начальство рвет и мечет?

Тяжелое молчание длится несколько секунд, за которые Хартман, видимо, старается подавить раздражение. Я отстраняюсь от спины Оуэна, подтягиваю одеяло к груди, пока Хартман кратко поясняет:

– Карл Мерфи молчит. Допросы не приносят никаких результатов. Поэтому, боюсь, нам понадобится ваше присутствие. – Хартман смотрит уже только на меня. – Попробуй поговорить с ним ты, Делайла. Может, тебе удастся хоть что-то из него вытянуть.

– Как ты вообще нас нашел? – недовольно бурчит Оуэн.

Хартман пускает в его сторону холодный взгляд.

– Поучись навыкам заметания следов, если рассчитываешь на надежное укрытие. Особенно в Сети и базах данных.

Оуэн хмурится еще сильнее, парировать ему нечем. Слова Хартмана служат жестоким напоминанием о том, что Паркер не так всесилен, как привык считать. Мне хочется утешить его, но я понятия не имею, как могу это сделать.

Нам требуется не больше пятнадцати минут, чтобы собраться. В общем-то, собирать нам особо и нечего, нужно лишь привести в