я в этом участвовал. Я попросил Эли свозить меня на землю. У нас не было выбора. Риады начали нападать на людей, — затараторил я.

— Да? Риады с Архизениуса тоже значит на людей нападать начали?

Я вопросительно посмотрел на Элиниора.

— Это очень далеко, — прошептал он.

Энн продолжала смотреть на нас с очень недовольным взглядом.

Я решил, что надо как-то ее задобрить. Так, как там говорила Лигея: тебе просто надо пересечь 38 поток с 9-м и 6-й с 35-м. Сделано. А теперь просто послать в нее энергию.

Пууух.

И вдруг лицо Энн исказилось. Сначала я подумал, что это от боли. Глубокие царапины проступили на ее коже, она судорожно схватилась за живот, изо рта потекла алая кровь. Белки ее глаз налились кровью, а взгляд… Этот взгляд был наполнен не просто болью, а чем-то куда более темным, более разрушительным. Ненавистью. Чистой, неудержимой ненавистью.

Ее глаза, полные ярости, смотрели на меня так, будто я был не человеком, а исчадием ада. Будто я был тем самым маньяком, который когда-то уничтожил всю ее семью. Кровь, стекающая с ее губ, добавляла этой сцене жутковатой, почти гротескной пикантности. Она была как актриса в трагедии, где я играл роль злодея. Ее дыхание стало тяжелым, хриплым, а голос, когда она наконец заговорила, был подобен грому, разрывающему небеса.

— Кузнецов! — ее крик прозвучал, как удар молнии, заставляя меня вздрогнуть. Он был нечеловеческим, низким и хриплым, словно исходил из самой глубины ада. — Я тебя уничтожу!

Но прежде, чем она успела сделать хотя бы шаг, Лигея, словно ангел-хранитель, окутала ее своей энергией. Свет, исходящий от Лигеи, был мягким, но невероятно мощным, словно барьер между мирами. А затем Элиниор схватил меня и с огромной скоростью понес прочь.

Летели мы всего минуту. Я был поражен, когда понял, что мы на самом краю моих владений. Мы пролетели больше тысячи километров меньше, чем за минуту?

— Внучок! Не витай в облаках. Мне надо возвращаться, чтобы помочь доченьке. Не уходи отсюда никуда. Сейчас я не успеваю тебя заново в энергию одевать. Когда можно будет вернуться я за тобой вернусь. — быстро сказав это Элиниор улетел даже быстрее, чем мы летели сюда.

Энергии Эли на мне больше не было. Я так привык в кпоследнее время к ней, что без нее почувствовал себя каким-то уязвимым.

Я огляделся вокруг. Эли оставил меня в заброшенной хижине, которая стояла на самом краю побережья. Место было тихим, совершенно безлюдным, словно затерянным во времени. Хижина, старая и покосившаяся, выглядела так, будто ее давно никто не трогал. Стены, сделанные из темного дерева, потемнели от времени и влаги, а крыша, покрытая мхом, местами проседала под тяжестью лет. Окна были затянуты паутиной, и сквозь трещины в ставнях пробивался тусклый свет.

Я вышел наружу, и передо мной открылся вид на бескрайний океан. Вода была спокойной. Волны мягко накатывали на берег, оставляя после себя пену и ракушки. Воздух был насыщен запахом соли и водорослей, а легкий бриз развевал мои волосы.

Сзади хижины начинался густой лес. Деревья, высокие и древние, стояли так близко друг к другу, что их кроны сплетались в единый зеленый навес. Свет едва пробивался сквозь листву, создавая таинственную полутьму. Где-то в глубине леса слышалось пение птиц и шелест листьев, но в целом место казалось невероятно тихим, почти безмолвным.

Вокруг царила атмосфера заброшенности и уединения. Казалось, что время здесь остановилось, а природа постепенно забирала обратно то, что когда-то принадлежало людям.

Я сел на старый деревянный помост у хижины, глядя на океан и задумался. Что же случилось с Энн? Почему так обернулось?

«Но запомни главное: это можно делать только тогда, когда вылезешь из дурацкого физического тела. Раньше не в коем случае так не делай», — пронеслись в голове слова Лигеи. Я забыл главное. Но мне и в голову не могло прийти, что я могу навредить Энн.

— Был дураком им и остался, — рядом прозвучал противный, скрипучий голос, словно ржавые шестеренки, скрежещущие друг о друга. Я обернулся и увидел знакомый черно-серый дырявый туман.

— Горгона как-то там! Откуда ты тут взялся?

— Я Горгоназакал! Пора бы уже и запомнить! — недовольно запричитал туман, его голос звучал так, будто он был обижен на весь мир. — Как я удачно за вами следил. Теперь тебя никто не спасет, идиот!

Я схватил меч, висевший у меня на поясе. В этом мире я уже привык всегда ходить с мечом.

— Ну что, идиот, попробуй меня ударить, — прошипел он.

Я не стал ждать. С размаху ударил мечом прямо в его центр. Лезвие прошло сквозь него, как сквозь воздух, но Горгоназакал лишь рассмеялся.

— Ха! Думаешь, это сработает? — он разорвал себя в том месте, куда я попал мечом, а затем снова сросся, будто ничего и не произошло.

Я стиснул зубы и ударил снова. И снова. И еще раз. Каждый раз меч проходил сквозь него, не оставляя и следа. Горгоназакал лишь хихикал, его форма то сжималась, то расширялась, словно он наслаждался моими тщетными попытками.

— Видишь мое величие? — он закружил вокруг меня, его голос звучал все более издевательски. — Ты никогда не попадешь в меня!

Я попытался изменить тактику. Вместо того чтобы рубить, я начал колоть, направляя меч в разные части его туманного тела. Но результат был тот же — меч проходил сквозь него, не причиняя вреда.

— Устал уже, идиот? — он подлетел очень близко, его дырявая форма почти касалась моего лица. — Может, сдашься?

Я отшатнулся, чувствуя, как отчаяние начинает подкрадываться. И решил попробовать что-то новое. Я начал вращать мечом, создавая вокруг себя вихрь из ударов. Может быть, если я буду атаковать со всех сторон одновременно, он не успеет восстановиться.

Но Горгоназакал лишь рассмеялся.

— Мило, — прошипел он, его тело начало пульсировать. — Но ты все еще ничего не понимаешь.

Он внезапно сжался в маленький шарик, а затем резко расширился, отбросив меня назад. Я едва удержался на ногах, чувствуя, как адреналин бьет в виски.

— Еще попытки будут? Давай-давай, все равно продуешь! — он снова закружил вокруг меня, его голос звучал так, будто он наслаждался каждым моментом.

Меч, который я держал в руках, оказался бесполезным — он просто проходил сквозь него, не оставляя и следа. Но я не собирался сдаваться и, отбросил меч в сторону, решил действовать