иначе. Сосредоточившись, я начал собирать энергию в ладонях, чувствуя, как она пульсирует, наполняясь силой.

— Какой же ты дурак! Ты не помнишь чем это в прошлый раз закончилось? — прошипел Горгоназакал, — ничем! ХАХАХА

Я не ответил. Вместо этого я выпустил мощный энергетический импульс прямо в его центр. Энергия вырвалась из моих ладоней, сверкая ярким золотым светом, и ударила в него.

На мгновение мне показалось, что это сработало. Горгоназакал вздрогнул, и он отлетел назад, издавая странный звук, похожий на шипение.

— Получилось! — подумал я, чувствуя, как надежда начинает наполнять меня.

Но Горгоназакал лишь рассмеялся. А я увидел, как энергия, которую я выпустил, просто рассеялась в воздухе, не причинив ему никакого вреда.

— Ты думаешь, что твоя слабая энергия может навредить мне?

В отчаянии я стал вспоминать, что Эли и Лигея рассказывали мне о преях.

— Преи могут выглядеть, как энергия, но это не так. Они — физические тела, — говорил мне Эли. — У них просто необычные для физических тел связи между частицами. Они могут делать в себе дыры, менять форму и тому подобное.

— Но, если они физические, почему они такие… эфемерные? — не понял я тогда.

— Они пересекаются со всем физическим. Мы, линеи, можем выбирать — пересекаться или не пересекаться с физическими телами. Преи так не могут. Они — часть физического мира, но их природа позволяет им манипулировать своей формой.

— А они всегда дырявые, как этот Горгоназакал? — спросил я.

Услышав этот вопрос, Лигея задорно рассмеялась.

— Он дырявый из-за Эли! — начала она рассказывать, и в ее голосе звучала едва сдерживаемая улыбка. — Миллиард лет назад мы вместе с Эли путешествовали по вселенным. Там мы встретили Горгоназакала и его жену. Она… влюбилась в Эли, — Лигея сделала паузу, словно давая мне время осознать абсурдность ситуации. — Горгоназакал, конечно, взбесился и начал пуляться в Эли своей противной недоэнергией. А Эли, естественно, ответил. Но, как всегда, не рассчитал силу. С тех пор этот противный прея дырявый и пытается убить Эли. После удара такой мощной энергии прея восстановиться не может. Жена его, кстати, бросила.

Горгоназакал, тем временем, явно наслаждался моим замешательством.

— Ну что, идиот, понял теперь, с кем связался? — прошипел он, его голос звучал так, будто исходил из каждой дыры в его туманном теле.

— Понял, — ответил я, стараясь сохранять спокойствие. — Ты просто завидуешь, что твоя жена предпочла Эли.

Туман на мгновение замер, а затем взорвался яростным рычанием.

— Ты… ты ничего не понимаешь! — закричал он, его тело начало пульсировать, становясь все более нестабильным. — Я уничтожу тебя, а потом и его!

Я понял, что слова задели его, и решил использовать это.

— Эли говорил, что ты просто дырявый неудачник, — продолжил я, стараясь звучать как можно более презрительно. — И знаешь что? Он прав.

Горгоназакал взревел и бросился на меня.

О-ОУ.

Кажется, я просчитался. Я думал, что доведу его до бешенства, он ошибется, и я смогу его ранить. Но вместо этого он начал вырывать меня, как линею, из тела. И, надо сказать, весьма успешно. В тот момент мне даже вспомнилось, как Эли отрывал криву от тела риад. Горгоназакал, конечно, не мог оторвать меня от тела с легкостью, как это делал Эли, но, изрядно разозлившись, он явно приближался к успеху.

Я чувствовал, как он, холодный и липкий, словно черная смола, обволакивает меня, пытаясь вытянуть наружу. Каждый его рывок отзывался во мне резкой болью, будто кто-то рвал мою душу на части. Я сопротивлялся изо всех сил, цепляясь за свое тело, как за последний оплот реальности. В голове всплыли воспоминания о клетке Горгоназакала, куда я попал как линея. И видимо попаду еще раз, если не смогу победить. Растущее ощущение беспомощности не радовало.

Я засопротивлялся с новой силой, пытался усилием воли ощущать себя единым с телом, представлял, как моя энергия сплетается с плотью, как корни дерева, уходящие глубоко в землю. Но чем дольше это продолжалось, тем сильнее я чувствовал, как границы между мной и моим телом начинают размываться.

Я уже не ощущал себя полностью человеком. Мои мысли стали более текучими, более… энергетическими. Я чувствовал, как моя сущность начинает растворяться, превращаясь в нечто большее, чем просто физическая оболочка. Это было одновременно пугающе и странно освобождающе.

Но я не мог позволить себе поддаться этому ощущению. Не сейчас. Не здесь.

— Нет! — вырвалось у меня, больше из инстинкта, чем из разума. Я сосредоточился на своем теле, на каждом его кусочке, на каждом нерве, на каждой клетке. Представлял, как моя энергия сжимается, становится плотнее, тяжелее, как будто я вдавливаю себя обратно в плоть.

Горгоназакал рычал, его тело пульсировало от злости.

— Ты… не уйдешь! — прошипел он, и его голос звучал так, будто исходил из самой глубины тьмы.

Но я уже не слушал его. Я решил бороться не только с ним, но и с самим собой. С той частью меня, которая уже начинала принимать форму линеи. Я чувствовал, как моя сущность колеблется на грани между человеком и чем-то большим, чем человек.

И это оказалось плохой идеей.

Блям.

В один миг я оторвался от тела полностью. Я стал линеей. И в этот самый момент огромная, неконтролируемая энергия вырвалась из меня, как взрыв, который невозможно остановить. Я излучал ее с безумной силой, подавляющей, всепоглощающей, словно само солнце, решившее уничтожить все вокруг.

Первой жертвой стал Горгоназакал.

Он просто начал пропадать. Его существование стиралось, как рисунок на песке, смытый волной. Когда-то он стал дырявым, проконтактировав с Эли, и теперь его ждало нечто похожее, но куда более страшное. Полное уничтожение. Моя энергия пожирала его, словно огонь, пожирающий бумагу.

— Как же я вас ненавижу, проклятые линеи! — были его последние слова, полные ярости и отчаяния.

Я даже немного обрадовался, что выиграл этот бой. Но моя радость длилась недолго.

Моя энергия не остановилась. Она простиралась все дальше и дальше, уничтожая все на своем пути. Леса, которые когда-то были полны жизни, теперь умирали. Деревья, высокие и древние, хирели на глазах, их листья чернели и осыпались, словно осенью, только в тысячу раз быстрее. Даже океан, который, казалось, невозможно убить, стал каким-то ненормальным. Вода потемнела, а на поверхности начали всплывать трупы рыб, их серебристые тела мертвыми пятнами выделялись на фоне черной воды.

— Когда же это закончится?