«по ту сторону» пропал, зато она теперь присоединилась ко мне вживую.

– Меня тошнит, – пожаловалась она, ища глазами, за что бы схватиться.

Тана переглянулись с Эриком и подарила ему полусмущённую, полувоодушёвленную улыбку.

– Кажется, нам тоже придётся пойти за ними?

– Надеюсь, они выбрали верный путь, – вздохнул собеседник с осторожным оптимизмом. Тогда они тоже прошли сквозь зеркало, и я снова воспрянул духом и продолжил подниматься по винтовой лестнице.

– Мы уже близко! Я это чувствую! – заверил их я, и Тана одарила меня улыбкой, что придало мне сил, чтобы совершить финальный рывок к верхней площадке.

Мы не слишком торопились, и время от времени Ракель перегибалась через перила и отмечала с довольным видом, что мы отдаляемся от пола. Несмотря на пронизывающий холод, мне приходилось постоянно стирать пот со лба. Свет становился всё теплее, и вскоре я увидел, что огонь в факелах над головой уже не зелёный, а мягко-жёлтый. Горгульи тоже выглядели иначе: они были похожи на людей, причем кое-кого из них мы узнали.

– Это же каменный старик! – пробормотала Ракель.

Открытые глаза изваяния были пусты и безжизненны, но по-прежнему казалось, что оно следит за нами.

– Я-то думал, что эта статуя самая привлекательная, но оказалось, что самая мрачная, – добавил Эрик.

– И совершенно не похожая на других, – поддержал я.

И дело было не только в её очертаниях или цвете пламени: только от этого факела исходит жар. Мы на мгновение остановились (точнее, трое из нас, потому что у Ракель были свои планы). Не знаю, что подтолкнуло её подойти и коснуться светильника в руках статуи, а я не смог придумать ни одного аргумента, чтобы остановить её. Когда логика не работает, единственное, что остается, – это следовать инстинктам.

До верхней площадки остался всего один лестничный пролет. Мы преодолели последние ступеньки, и ощущение нереальности заставило сердце замереть. Как и в любом новом месте, я по привычке коснулся волос на виске и выдернул один, чтобы оставить на полу «якорь». Мы пришли, но куда? И что дальше?

Мы стояли посреди хрустального зала, откуда открывался вид на весь остров, как на макет. Пляж напоминал крошечный полумесяц, лес казался садовой лужайкой, заросшей сорняками, озеро было не больше лужи, а серые домишки походили на игрушечные. Но вовсе не красоты окрестностей привлекли моё внимание, а гигантская металлическая конструкция в самом центре. Эрик подошёл, чтобы рассмотреть её поближе, а когда мы присоединились, прохрипел:

– Тут есть надпись.

Она была очень странной, не на испанском и ни одном из известных мне языков, но, несмотря на это, я с лёгкостью понял смысл. Да и не я один, потому что Тана следом прочитала вслух:

– Коль ты зажечь сумеешь луч, проглянет правда из-за туч.

– Звучит немного угрожающе, – выдал я в попытке пошутить, но вышло слишком напряжённо.

– Больше похоже на предостережение, – заметил Эрик, нервно сглотнув. – Если мы дальше продолжим путь, обратно уже не вернёмся.

– Пути назад и так не было, – заявила Ракель, осторожно вынимая факел из держателя и поднося его к металлическому сердечнику странной конструкции.

Пламя затрепетало, опало, а потом вдруг взвилось с новой силой, так что мне пришлось прикрыть ладонями глаза, чтобы невзначай не ослепнуть.

Это было похоже на вспышку сверхновой: огонь яростно разгорался, так что обжёг мне веки. Тогда я рискнул чуть-чуть приоткрыть глаз. Теперь маяк горел, но блеск его уже не был таким нестерпимо ярким. Я огляделся, и у меня перехватило дыхание: стены, раньше казавшиеся чёрными, теперь приобрели оттенок слоновой кости. Пейзаж снаружи тоже изменился: воды озера потемнели и стали непроницаемыми, лес походил на кладбище искалеченных деревьев, а окружающее море больше не было небесно-голубым, а обрело цвет крови. Мы молчали, утратив дар речи.

Первой пришла в себя Тана:

– Я его чувствую! Он здесь!

– Кто? – спросил я.

– Иван. Он рядом, но… как странно!

– Что именно? – уточнил Эрик.

– У меня такое же ощущение, как бывает, если я окажусь с кем-то в одном сне. Я чувствую Ивана: он там, внизу, у подножия маяка. Но он какой-то не такой…

– Пойдём к нему? – предложила Ракель.

– Похоже, это место пытается обмануть наши чувства! – произнесла Тана, кусая губы и вопросительно глядя… на меня! Она ждала моего решения, и это было, наверное, самое невероятное. Я нисколько не сомневался, что нашу группу ведёт она… ну, или Эрик. Но девушка уставилась на меня и прошептала:

– Что нам делать?

– Думаю, мы уже сделали всё, что должны были, – ответил я, стараясь держаться как можно увереннее. – Нельзя оставлять Ивана одного.

– Согласен, – поддержал Эрик. – Нет ничего хуже, чем ребёнок, попавший в ловушку. Мы не можем оставить его там в одиночестве.

– Хорошо, – процедила Тана сквозь зубы. – Идём.

– Ты можешь перенести всех троих за раз? – поинтересовался я.

– Попробую. Подойдите ближе.

Тана вдруг раскрыла объятья и прижала нас к груди. Я положил ладонь на рукоять её кинжала, пока она сама держала нас, а странный мир остался далеко позади, поблёкнув и растворившись. Мы отпустили друг дружку только уже снаружи маяка, который теперь напоминал оголенный хребет. Земля была черна, ночь – мрачна, и лишь ветер свистел над головами.

– Великолепно!

Я удивлённо обернулся на голос, но не сразу узнал юношу, который к нам обращался. Да, это был Иван, точнее, его «увеличенная копия». За несколько часов ребёнок не успел бы так повзрослеть! Старый знакомый был теперь выше Эрика, с густой гривой светлых вьющихся волос, а его синие глаза напоминали кошачьи. В одной руке парень держал свисток, а на его плечах дрожали птички. Мне казалось, что их вот-вот разорвёт. Но хуже всего была улыбка юноши: совершенно не детская, похожая на усмешку или ухмылку. Заметив наше замешательство, он расхохотался.

– Иван? – изумлённо переспросил я.

– Нет, серьёзно – я поражён! – ответил тот. – Горстка бродяг смогла зайти так далеко! Многие десятилетия никто не мог зажечь огонь на маяке. Конечно, всегда проще справиться с вами, когда вы ходите поодиночке.

– Я знала, что тебе нельзя доверять! – заявила Тана, не отпуская рукоять кинжала. Иван снова победно рассмеялся:

– Девочка-лидер? Только неудачливый.

Черты лица юноши исказились, а цвет кожи теперь напоминал слоновую кость. И было что-то его взгляде не человеческое и не звериное, а более дикое и враждебное.

– Кто ты такой?! – крикнул Эрик.

– Боюсь, я – финал вашего пути. – Он снова самодовольно улыбнулся. – Как я уже говорил: мои поздравления, мало кто смог дойти до этого места. А теперь плохая новость: с острова выбраться невозможно.

– Посмотрим! – Тана выхватила кинжал и бросилась на него. Клинок яростно сверкнул. Но