влияние коварных людей или вредоносных существ. Его зовут в тяжелых случаях, если болезнь вызвана враждебно настроенным человеком или каким-либо злым духом… Туземцы объясняют все болезни внешним влиянием со стороны враждебно настроенных людей, которые, как они утверждают, могут при помощи колдовства вызвать смерть другого человека, или со стороны вредоносных духов (erintja), которые в облике животных или природных явлений, например в форме губительных ветров – приходят к человеку и причиняют ему вред»[250]. Колдуна призывают для того, чтобы справиться не только с лабильностью, возникающей в различных ситуациях повседневной жизни, но и с лабильностью, осознанно провоцируемой другими колдунами посредством наведения порчи. И снова мы сталкиваемся с культурной темой магического мира, которая, по всей видимости, противоречит фундаментальной теме угрозы и спасения: в самом деле, в случае с порчей угроза, которой подвергается жертва, представляется конечной и окончательной целью магических манипуляций. Присмотримся, однако, пристальнее к этой проблеме и начнем с того, чтобы продемонстрировать реальность угрозы, связанной с порчей.

Спенсер и Гиллен сообщают: «Нет сомнения, что любой арунта умрет от раны, даже самой легкой, если узнает, что оружие, которым рана была нанесена, было заколдовано (sung) и снабжено arungquilta. Силы его тают, он отказывается от пищи и умирает. Недавно один человек из Борроу-Крик был легко ранен в область паха. Хотя рана была пустяковой, он настаивал, что стрела была заколдована (charmed) и он умрет – через несколько дней он и в самом деле умер. Другой человек, направляясь из Теннант-Крика в Элис Спрингс, подхватил легкую простуду, но местный колдун сказал ему, что люди из племени, живущего приблизительно в 20 милях на восток, похитили его сердце. Поверив словам колдуна, человек этот стал терять силы и постепенно угас. Другой подобный случай произошел и в Чарлот Уотерс. К нам пришел человек с небольшой раной в спине. Мы заверяли его, что рана не тяжелая, и лечили ее так, как принято в подобных случаях. Однако человек этот настаивал на том, что стрела была отравлена, и спина его сломана, пусть этого и не видно, так что он непременно умрет, что вскоре и произошло. Можно было бы привести еще больше подобных примеров, и хотя невозможно доказать, что смерть не наступила бы в любом случае (т. е. независимо от того, поверил туземец в то, что стрела заколдована, или нет), однако, если принять в расчет тяжесть ран и травм, после которых туземец выживал, невозможно объяснить смерть этих людей чем-то, кроме их твердой убежденности в том, что arungquilta проникла в их тело, и поэтому они должны умереть[251]».

Этот фрагмент показывает, что тот, кто верит, что его околдовали, подвергается настоящему риску. Рассмотрим теперь порчу как действие колдуна, который ее «наводит». По сообщению всех тех же Спенсера и Гиллена у арунта, «чтобы наказать человека, похитившего женщину, но принадлежащего к племени, слишком далеко живущему или слишком сильному, чтобы осмелиться на открытую борьбу с ним, два человека… проделывают особый магический обряд. Изготавливается тонкая пластина из кварцита, которая изображает в миниатюре лезвие ножа, а с обратной стороны к ней прикрепляется кусок каучука, в который затем вставляется миниатюрная копия копья. Таким образом, создается пластина в форме копья и в ней проделывается дырка, конец копья плотно в нее вставляется. Этому приспособлению дается имя arungquilta. Оно покрывается красной охрой, и когда она высыхает, поверх нее наносят продольные линии белого, желтого и черного цвета. Затем над ним совершаются колдовские обряды. Его оставляют на несколько дней на солнце в укромном месте. Те двое приходят туда каждый день и читают над ним заклинание, в котором просят это магическое устройство отправиться в путь и убить похитителя. Слова, которые они при этом произносят, таковы: „Иди вперед, иди вперед и убей его“. Наконец они вновь приходят на это место, некоторое время поют заклинания, затем один из них становится на колени, касаясь лбом земли, а второй берет магическое приспособление и, встав в пространстве между стопами первого и изо всей силы бросает его в сторону того места, где живет враг. Сделав это, он становится на колени в ту же позицию, что и первый, поместив голову между его ног. Оба замирают в этой позе, храня полное молчание, пока не услышат, как arungquilta (выступающий в данном случае как вредоносный дух, обитающий в магическом устройстве) произносит: „Где он?“ Услышав этот голос, – для чего им иногда приходится оставаться в этой очень неудобной позе часами, – они встают и возвращаются в селение, воздерживаясь от разговоров и продолжая прислушиваться. Когда arungquilta осуществляет задуманное, – предполагается, что ему это удается всегда, – они слышат грохот, подобный раскату грома. Так они узнают, что arungquilta в облике большого копья настиг преступника, покалечил его и убил»[252]. Какова реальная эффективность такого рода действий? В источнике об этом не говорится, но вопрос этот далеко не праздный. Приведем здесь же свидетельство источника, в котором колдовской ритуал, напоминающий то, что наши ученые-психологи назвали бы «постгипнотическим внушением», завершается полным успехом: «На острове Мюррея колдун стремится улучить момент, когда жертва остается одна, и бросает в нее камень, предварительно плюнув на него и произнеся над ним заклинание. Жертва падает наземь и теряет сознание. Тогда товарищи колдуна принимаются избивать ее палками, а затем натирают смесью из трав и масла. Во время этих болезненных процедур жертве внушают, что она должна забраться на кокосовую пальму, броситься с нее и при падении причинить себе боль. Наконец колдуны удаляются, перед тем закинув камень на ближайшее дерево. Через некоторое время жертва встает и возвращается домой, на протяжении нескольких дней пребывая в состоянии помутненного сознания, словно в полусне. В определенный момент эффект внушения проявляет себя: жертва сглаза ощущает неодолимое стремление взобраться на кокосовую пальму и, бросаясь с нее вниз, ломает себе ноги или даже разбивается насмерть. Туземцы так комментируют это действо: „он не сам идет, заклинание заставляет его идти“»[253]. Вместе с тем следует учитывать также и случаи околдовывания на расстоянии, т. е. когда жертву нельзя сглазить «нормальным» способом. На возможность такого сглаза указывает Широкогоров: «Тунгусы изготавливают сосуд и призывают в него душу человека, которому они хотят нанести вред, а затем бьют по этому сосуду или частично его разбивают. Они делают так, потому что думают, что душа выходит наружу и входит в сосуд, и когда этот сосуд частично разбивается, гибнет и душа. Однако если мы внимательно присмотримся к проблеме телепатии и передачи идей на расстоянии, а также вспомним о том,