Впрочем, это у нее сегодня не получится. Слишком уж сухо и чисто. А вот в прошлом году она таки ухитрилась окунуть его в лужу. Не из подлости какой, не из желания нагадить, а просто из внутреннего чувства протеста. Подспудной жажды бунтовать и ниспровергать авторитеты.

Мама и папа очень надеялись, что их Полина хоть изредка будет брать пример с Машеньки, своей лучшей подруги… но зря они надеялись-то. Машку всему классу ставили в пример – потому что она мало того, что самая красивая девочка на параллели, так еще и круглая отличница.

И ее саму это немного беспокоило. В свои десять лет Машка уже начинала подозревать, что если у одного человека слишком много достоинств, то окружающие могут и позавидовать. А когда тебе завидуют, то это по-своему приятно, но только до определенного уровня. Пока зависть белая, добрая.

Поэтому вела себя Машка скромно, нос не задирала, слишком умной старалась не казаться. Иногда даже слегка перегибала палку и в такие моменты казалась наивной-пренаивной.

Впрочем, Дениса и Полину это никогда не обманывало. Кто-кто, а они Машку знали, как облупленную. Пятый год с ней дружат. Еще с незапамятных дошкольных времен.

Машке было всего шесть лет, когда она вышла во двор погулять и встретилась с недавно переехавшими в их дом близнецами. Те играли в инквизиторов. Игра заключалась в том, что Полина тыкала в Дениса палкой и приговаривала:

– Покайся, елетик. Покайся.

Машка в тот раз захлопала глазами, а потом тоже попросилась в игру. Денис с Полиной придирчиво ее осмотрели и согласились принять третьей.

– Она класивая, – сказал тогда Денис.

– Значит, будет ведьмой, – кивнула Полина.

– А что я должна делать? – восхищенно спросила Машка.

– Ты ведьма, – ответила Полина. – Ты должна голеть.

И кинула в Машку горящей спичкой.

Но с тех пор прошло четыре с половиной года. Денис с Полиной значительно выросли и поумнели… ну выросли-то уж точно.

– Ой, а я только на той неделе из Сербии прилетела, – поделилась Машка. – Там так классно! Мы в Белграде жили, на Аде Циганлии купались, в Нови-Сад ездили! А вы куда-нибудь ездили? Вы же в Сочи собирались, да?

– Никуда мы не ездили, – скрепя сердце ответила Полина. – В городе все лето провели.

А лицо Дениса стало глубоко несчастным.

Близнецам до смерти хотелось похвастаться своими путешествиями. Рассказать Димычу и Машке все-все-все про последние полтора месяца. Показать миллион сделанных фоток и надарить сувениров.

Часть сувениров Денис и Полина до дома просто не довезли. Пошвыряли с дивана, пока летели над ночной Россией. Жалко было, конечно, ужасно жалко, но такую гору они бы от родителей скрыть просто не сумели. Не столько в детской тайников.

Но все самое лучшее и ценное они, конечно, сохранили. Хотели сначала спрятать в ящике Фурундарока, но решили, что он их всяко сожрет. Поэтому незаметно вытащили из дома и закопали на газоне, в укромном месте. Карту с крестиком, разумеется, нарисовать не забыли.

Теперь это их личный клад, который будет ждать своего часа.

Что же до Машки, то она подарила Димычу магнитик на холодильник и почти что с плачем призналась Денису и Полине, что для них купить забыла. Как-то вот так из головы вылетело. И ей ужасно стыдно.

Близнецы только пожали плечами. Естественно, она забыла. Машка вообще вспомнила об их существовании только вчера – одновременно с родителями и всеми остальными людьми на планете.

Тем временем началась линейка. Дети выстроились по классам и преданно уставились на учителей. Те сегодня тоже принарядились, накрасились. Даже трудовик побрился и выглядел опрятно, хотя в остальное время смахивал на бухого бомжа.

Девочки ревниво поглядывали друг на друга. Каждой хотелось быть сегодня самой красивой. Антошка Федосеев ежеминутно поправлял новенькие очки и как бы невзначай поглядывал на айфон. Прическа у него была тоже новая, и с ней он казался даже противнее обычного.

– Меня папа вчера в барбершоп водил, – опять как бы невзначай обмолвился Федосеев. – Дорого ужасно, конечно, но оно того стоит.

– А нас мама постригла, – мрачно сказала Полина.

– И у нас прически не такие чмошные, – добавил Денис. – А у тебя как будто какашка на голове.

– Это называется укладка, – снисходительно сказал Федосеев. – Людям, которые носят на голове вороньи гнезда, не понять.

– Ты что, пес, работу моей мамы оскорбляешь? – толкнула его Полина.

– Не трогай меня! – завопил Федосеев. – Я в очках!

– И что, ты теперь неприкасаемый?

– Конечно! У нас в стране неприкасаемые только прокуроры, чиновники и очкарики!

– Подожди, а если прокурор в очках? – задумался Денис.

– Вдвойне!

– Подожди-подожди. Но ведь каждый прокурор еще и чиновник!

– Втройне!

– А он дело говорит, – признал Денис.

– Логика, – вздохнула Полина. – С ней не поспоришь.

– Что делать будем?

Полина немного подумала и сняла с Федосеева очки.

– Теперь ты без очков, – сказала она.

Не нужно думать, что Денису с Полиной нравилось издеваться над окружающими. На самом деле они были очень добрыми детьми. Просто их переполняла кипучая энергия. Она выплескивалась из них так бурно, что временами захлестывала кого попало.

И вообще-то, Федосееву они тоже привезли сувенир. Они всем накупили сувениров, прежде чем сообразили, что подарить их без палева не выйдет.

И даже учителям купили. И даже директору школы. Он, кстати, как раз подошел к микрофону, не без труда растянул губы в улыбке и почти что приветливо сказал:

– Здравствуйте, дети!

– Здра-асьте, Ксеноморф Вячеславович! – нестройно ответили ему.

Директор издал невнятный звук. У некоторых хватило совести спрятать взгляды. Никто уже не помнил, кто и когда первым исказил красивое редкое имя «Ксенофонт», но с тех пор директора называли исключительно так. Даже без злого умысла – просто непроизвольно. Очень уж ему подходило.

Зато от чистого сердца. А то в остальном-то торжественная линейка – она очень формальная. Вроде и праздник, вроде и поздравляют все друг друга, а на деле никто не рад.

Только первоклашки радуются искренне. Они просто еще не в теме.

Надолго линейка не затянулась. Директор не очень любил торжественные мероприятия и обычно ограничивался обязательным минимумом. Ходили слухи, что в этот раз на линейке выступит какой-то важный дядька, и как бы даже не сам Собянин, но слухи оказались всего лишь слухами.

Мама с папой после линейки пошли домой, а Денис и Полина – на классный час. Они слегка переживали, как там их демон под диваном, но надеялись, что тот уж дотерпит. Благо, первого сентября урок всего один и не совсем даже еще урок.