Обедал Александр в компании Лады, Радима, Яхмана и Лариона.

Лада успела до трапезы переговорить с боярином наедине. После этого разговора навалилось очень много новых и срочных дел.

Ситуация вокруг супруги складывалась весьма паршивая. Требовалось скорее ехать в Московию и вытаскивать ее оттуда, ведь заговор на крови превращал Зарину в заложницу, которую тот же Черкасский должен упрятать в самое тайное место. Если это случится, ее даже отыскать будет неимоверно сложно.

Рассказ разведчицы о брате, обладавшем уникальными способностями, крайне заинтересовал Еремеева. Умение отключать магию, да еще на довольно приличном расстоянии, открывало большие возможности. Сразу всплыло в памяти недавнее противостояние с метаморфом – такой специалист мог бы серьезно облегчить поимку преступника.

Яхман, как звали нового родственника, передал бумагу от Творимира, в которой тот просил во время проезда через Вязьму зарядить алтарную пирамиду города. Особист пообещал Черкасскому провести зарядку артефакта в обмен на помощь с его стороны. Творимир также написал, как нужно все представить, чтобы местные не догадались об истинном магическом уровне крашенского боярина.

Затем Яхман сказал, что прибыл в город с личным подарком для Данилы, который собирался вручить позже.

Когда закончили с борщом, дошла очередь Радима докладывать. Он вкратце поведал о своем путешествии и сообщил о поимке некоего Викентия, подельника Густава.

– И где он сейчас? – спросил Еремеев.

– Отдыхает в городской тюрьме.

– Я найду время с ним переговорить, – кивнул Ларион.

– Спасибо. А мне, похоже, опять пора собираться в дорогу, – задумчиво произнес Александр.

– Супругу забрать? – сразу понял разумник.

– Зарина там задержалась, но на то были веские причины.

– Я поеду с тобой, – тут же заявила Лада.

– Не ты, а мы, – поправил ее брат.

– Правильно говоришь, все вместе и поедем, – поддержал их Радим. – Помнишь, как тогда из Смоленска в Крашен добирались?

– Все я помню, друзья, – со вздохом вымолвил Еремеев. – Кто поедет со мной, скажу вечером.

«Вот и правильно, нечего их брать. – В голове Александра проявилось ворчание Жучки. – Мы с тобой и вдвоем справимся!»

«Я еще ничего не решил!» – грозно ответил собачке боярин.

– Мне доложили, что твой дом за сутки дважды подвергался нападению. – Царь заговорил о делах сразу после того, как принесли закуски и они остались в комнате вдвоем с племянницей.

– Это так, государь, – подтвердила Зарина.

Круглый стол, два стула, шкаф от пола до потолка и небольшой диванчик составляли всю мебель кабинета. Интерьер недотягивал рангом даже до титула Зарины, не говоря уже о ее родственнике. К счастью, Пожарский явился сюда без свиты и некому было выказать негодование по поводу убожества комнаты.

– У тебя есть объяснения произошедшего? – спросил монарх.

– Объяснений нет, одни предположения.

– Готов их выслушать. – Григорий кивнул на блюда и принялся за еду.

Их встреча происходила неподалеку от Красной площади в одном из торговых домов, все купцы которого работали на Тайный приказ. Здание, помимо парадного, имело еще два выхода. Один из них шел через крышу как раз неподалеку от той комнаты, где сейчас ужинали родственники.

– Думаю, все дело в гадалке, государь.

– Которую убили на Красной площади? – спросил Пожарский. – И что с ней не так?

– Она перед смертью успела сказать несколько слов, государь.

– Хорош официальщины! – возмутился царь. – Чай не на людях.

– Прости, дядя, последние события немного выбили из колеи.

– Понимаю. Но ты – девочка большая и «прикрас жизни», благодаря Черкасскому, повидала немало.

– Я никогда не убивала столько людей. Это гнетет…

– Жизнь и смерть ходят рядом, и часто смерть одних дает право на жизнь другим. Так было и будет в нашем мире. Однако мы с тобой собрались не для того, чтобы я тебя жалел.

– От тебя дождешься, – невесело улыбнулась Зарина.

– Тогда вернемся к твоей гадалке.

– Извини, отвлеклась. Та бабка перед смертью много чего наговорила. Думаю, лиходеям сие пришлось не по нраву, потому и решили от меня избавиться.

– А ты не считаешь, что в таком случае убить тебя им нужно было в тот же день? И если слова старухи действительно опасны для лиходеев, ты бы сразу о них доложила. Или я ошибаюсь?

– Мне утаивать было нечего, разве что некоторые бредни умирающей я не стала передавать твоему майору.

– И что такого опасного рассказала бабка?

– Сожалела, что не смогла за счет меня продлить себе жизнь. Пророчила мне нападки ворогов могущественных. Дом свой подарила и наказала там быть, чтобы гибель скорую там пережить и отомстить за ее смерть. Разве не бред?

– Однако, получается, ты ей поверила.

– Не совсем, дядя. Лишь когда обнаружила в доме еще одну бумагу с предупреждением, решила проверить. И точно – гости по мою душу пожаловали в указанный час.

– Но ты так никого и не предупредила?

– Не хотела показаться дурой – вдруг никто бы не явился?

– Лучше быть живой дурой, чем умной покойницей, – с осуждением произнес Пожарский.

– Так выжила ведь. Жаль токмо, не удалось врагов убедить, что их затея удалась.

Получив приглашение на ужин, Зарина понимала, о чем пойдет речь, и постаралась подготовиться к трудному разговору с коронованным родственником.

– Зачем?

– Ежели б злодеи уверовали в мою гибель, могла бы тайком в Смоленск направиться, к мужу.

– Хм, могло бы сработать, – согласился царь. Потом глянул на тарелки племянницы. – А ведь я тебя ужинать приглашал. Бери вилку и ешь. Я пока поразмышляю малость.

Зарина тут же принялась за еду – все-таки государь приказал. А он тем временем попытался найти свое объяснение случившемуся за последние два дня. Безмолвие продлилось до смены блюд. Когда разносчики удалились, Пожарский продолжил:

– А откуда ты знала, что после твоей гибели враг сразу нанесет удар по мне, – гадалка подсказала?

Зарина не клюнула на подсказку, понимая, что дядя ее провоцирует, но и отвечать сразу не была готова, а потому принялась тянуть время:

– Да разве бы я умолчала, ежели б о таком вызнала?

– Сама же говорила – не хочешь выглядеть дурой, – продолжил натиск собеседник.

– Одно дело, когда опасность грозит мне…

– Зарина, ты так и не ответила на вопрос, – нахмурился Пожарский.

– Может, это тоже покажется глупым, дядя, но мне приснился очень плохой сон. Почти такой же, как перед гибелью моих родителей. Я сочла это дурным предзнаменованием. Как видишь – не ошиблась.