И Лионелла поступила так, как подсказала ей интуиция: надела красивое бирюзовое платье, поправила макияж и вышла в коридор.

Пройдя несколько метров, постучалась в номер Кирилла.

Тот ей открыл.

– С чего ты так вырядилась?

– Давай напьемся, – предложила она.

Долго они не выбирали, просто вызвали такси и поехали в караоке-бар.

В дороге не разговаривали. Лионелла ждала, когда Кирилл спросит, что у нее стряслось, но он не спросил.

По приезде выяснилось, что свободных столиков в заведении не было, однако официант дал понять: если они подождут, то столик освободится.

– Надо было позвонить, – с досадой сказал Кирилл, и она предложила:

– Поедем в другое место.

Однако в другое место им ехать не пришлось. Из глубины зала появилась Петрушанская и с улыбкой направилась к ним:

– Рада вас видеть. – Она кокетливо обратилась к Ольшанскому: – Как дела? Как настроение?

Он ответил:

– Паршиво.

– Что так?

– Решили выпить, а столика нет.

– За нашим столиком найдется для вас место. Присоединяйтесь к нашей компании.

Лионелла и Кирилл переглянулись, оценивая предложение и свое отношение к нему.

– Ну так что? – спросила Зинаида Ларионовна. – Идете к нам?

– Идем, – ответила Лионелла, хоть и поняла по взгляду Кирилла, что он возражает.

За столом, к которому их подвела Петрушанская, сидели Магит, его вороватая супруга и Строков.

При виде Лионеллы Виктор Харитонович и Вера Петровна обеспокоенно заерзали на своих стульях. Строков поднялся с места, поклонился Лионелле и протянул руку Кириллу.

– Приятная встреча. Прошу, присоединяйтесь.

Лионелла и Кирилл сели за стол и сделали заказ подоспевшему официанту.

– Что будешь пить? – спросил Кирилл.

– Водку, – ответила Лионелла и увидела, как у Веры Петровны брезгливо скривились губы. Она сама пила шампанское.

– Как удачно все вышло, – сказала Петрушанская. – Ждали Мезенцева, а пришли вы.

– Мы заняли его место? – встревожилась Лионелла.

– Он не придет. Только что позвонил, чтобы предупредить.

– Тогда и в самом деле – удачно, – согласилась Лионелла и оглядела сидевших за столом. – У вас торжество?

– Скорее поминки, – буркнула Вера Петровна.

Однако муж ее осадил:

– Попридержи язычок!

– Кстати, насчет поминок… Когда похоронили Кропоткину? Что-то я не слышала объявления о прощании с ней.

– Тело забрали родственники и увезли на ее родину.

– Хватит о грустном! Давайте-ка лучше выпьем! – Петрушанская подняла наполненный бокал. – За двадцать пять лет служения Мельпомене! За наш храм искусства!

Все выпили, и только Строков, перед тем как опрокинуть в рот свой бокал, проронил:

– Из шестерых пришли только четверо. Это печально…

– Значит, все-таки юбилей? – снова спросила Лионелла.

– Каждый год отмечаем эту дату. Вместе учились в театральном училище, вместе приехали работать в театр. Нам есть за что выпить и о чем вспомнить.

Они выпили еще, и разговор за столом оживился, переходя с темы на тему. Строков оказался прекрасным рассказчиком, его театральные байки смешили всех. Один Виктор Харитонович сидел с мрачным, непроницаемым лицом и зорко следил за Лионеллой, словно выжидая удобного случая, чтобы ее укусить.

Петрушанская обратила на это внимание и потормошила Магита за руку:

– Что-то вы невеселый.

– Нет повода веселиться, – ответил он.

– Да как же нет? Мы вместе и, слава богу, живы!

– Интересно, почему не пришел Мезенцев? – спросила Вера Петровна. – Ни одной встречи не пропускал, а тут гляди-ка.

– Вы же знаете, Мезенцев никогда не скажет правды. Всегда что-нибудь сочинит.

– А чего тут гадать? – неприязненно усмехнулся Строков. – Напакостил кому-нибудь из нас – и в кусты. Его фирменный стиль.

– Не стоит так о коллегах, – заметила Петрушанская. – Иначе что о нас подумают Кирилл и Лионелла?

– Их уже ничем не удивить. Насмотрелись, – сказал Магит.

Лионелла взяла с колен салфетку и положила ее на стол.

– Ты куда? – напрягся Кирилл.

– В курительную комнату.

– Тебя проводить?

– Ты же не куришь.

– Я провожу! – Из-за стола поднялся Строков и, предложив Лионелле руку, повел ее в курительную комнату.

Там уже сидели двое курильщиков.

Лионелла прошла к вытяжке, изящным жестом вставила сигаретку в мундштук и закурила.

– А почему вы не закуриваете? – поинтересовалась она.

– Не имею такой вредной привычки, – ответил Строков.

– Зачем же пришли сюда?

– Чтобы поговорить. – Строков чуть переместился и встал так, чтобы загородить Лионеллу от курящих мужчин. Те, сообразив, что мешают, сделали по последней затяжке, потушили сигареты и вышли из курительной комнаты.

– Вы постоянно интригуете, – заметила Лионелла.

– Да-да, я знаю, у меня своеобразный способ самоподачи. Вы говорили.

– Ну, так что?

– Послушайте, Лионелла Павловна, так дело не пойдет.

– Я не понимаю, – холодно обронила она.

– Мне кажется, вы на меня обижены. Ведете себя так, как будто я в чем-то провинился. На репетициях не смотрите в глаза, а между тем я – ваш партнер.

– Не люблю объяснений.

– На что вы обиделись? – спросил Строков.

– Хотите правду? – Лионелла выпустила из губ колечко дыма. – Вы совершили подлость.

– Пожалуйста, выбирайте выражения!

– Вы оболгали меня. Вот только не знаю, с какой целью.

– Придется вам объясниться.

– Стоит ли?

– Стоит! – Строков сдавил рукой запястье Лионеллы.

– Пустите, мне больно, – спокойно сказала она и, когда он отпустил, продолжила: – Помнится, я просила вас рассказать Митрошникову правду.

– Я так и сделал.

– Вы сказали, что оставили меня в одиночестве на двадцать минут.

– Ну да. А сам говорил с женой.

– Но судя по распечатке, вы говорили с ней чуть больше пяти минут.

– Неужели? – Строков ухмыльнулся и покрутил головой. – В нашем браке год идет за пять, как на урановых рудниках. Моя жена – крайне токсичная особа.