– Провианта на сутки, и всё.

* * *

– Вот и ты, старый друг! – Похлопал я по камню, обросшему зелёным лишайником. Присел на дорожку и потопал, как в старые, добрые времена. И шагу ступить не успел, а корзинка пополнилась редкими растениями. Рубинового клеща поймал, чей панцирь – камень драгоценный, и коры с дерева-привидения снял, что сегодня здесь, а завтра там…

Найти следы мужиков не составило труда. Они не скрывались, шли как у себя дома. Что их гнало? Ведь не карапузы, понимать должны, куда забрели. Нет! – наткнулся я на первый труп. Увидел, судя по всему, яркий камушек и вздумал подобрать. Только вот это не он был, соскрёб я останки оранжевой лягушки в мензурку, что неумело притворялась камнем.

Дорога пролегала по трупам. Под кустом, на дереве – отравленные, искупавшиеся в кислоте, пробитые шипами, съеденные растениями-хищниками. Семь кар небесных и десять казней египетских на их дурью башку!

– Ну и ну! – Покачал я головой, прикрыв глаза очередному жмурику. В яму лесных гномиков угодил, насадив себя на колья.

Эти сморчки по колено высотой так охотятся. Добродушные создания, по человеческой классификации полуразумные, что странно, так как они умеют говорить, строить, владеют письменностью, да и в целом не слишком отличаются от людей. Дискриминация по росту во всей красе.

Гнилой лес не прощает ошибок! Никого не похоронили, оставили на поживу животным? Не похоже на старосту… Торопился. Только куда? Им бы повернуть назад, но нет, они шли вглубь, туда, куда нога человеческая не ступала и не должна ступать!

– Что же ты делаешь, дядь Макар? – Смотрел я на легчайшую завесу зелёной пыли, что отделяла эту часть леса от любопытных носов. – В сердце леса хода нет! Это ведь все знают! Блин, блин, блин, – не мог я решиться и переступить черту.

Шаг. Ещё один. Пока жив, выдохнул я, став осматриваться. Краски расцвели ещё ярче. В сосредоточении леса всегда лето. Здесь живут и гнездятся единороги, саламандры, драконы и другие сказочные существа, чей век гораздо дольше людского, а ум не уступает нам. Просто они мыслят другими категориями. Для них тысяча лет, как для нас год. Мы цветы-однодневки. Они же – вечны.

Трупов больше не было. Значит, семьдесят три мужика ещё живы, провёл я нехитрый расчёт.

Шурх. Шурх. М-м-м… – доносились очень подозрительные звуки за кустами. Как тут устоять, подполз я на коленях к ним. Раздвинул и…

Гномики! Снова они! Только вот в этот раз полурослики не копали ловчую яму, а занимались более прозаичным делом. Вся поляна ими заполнена! Похоже, меняться партнёрами для них нормально… В другой раз я, может, и остался бы понаблюдать, но не сейчас. Не знаю, что на меня нашло, но их одежду, сброшенную рядом, я спёр, утащив с собой. Будто руку кто подтолкнул! Глаз защипало… Приоткрыть?

Сказано – сделано! И вновь мир расцвёл дорогами, в этот раз показав, как меня догоняет стайка женщин мне по колено и требует… Чего-то требует. Явно не тряпки! Я свернул с этой тропы. Похоже, чтобы глаз работал, надо делать безумные поступки, вроде кражи одежды. Спасибо тебе, Бе! Удружил! Как часто нужно дурковать, ещё предстоит выяснить. Пока он заряжен.

Так я и шёл, изучая новый для себя мир. Здесь стояла тишь да благодать. Ни завываний ветра. Ни дождя. Тропы сами прыгали тебе под ноги, а коряги отодвигались в стороны. А! Нет! Это змея отползла.

Попадались и фрукты диковинные. Смотрю – апельсин растёт, только не оранжевый, а фиолетовый! Хвать, кожуру снял, а на меня как оттуда грудничок прыгнет и крикнет:

– Папка пришёл! – Итог – я в обмороке. Мораль сей басни такова – не кушайте незнакомые лакомства, они могут быть полны галлюциногенов!

Километра три отмахал, как услышал крик боли! Стоны! Похоже, они нашли, что искали. и меня привели. Хорошо, граница сердца рядом. Боюсь, зайди мы глубже – несдобровать всем, принял я зелье невидимости, что осталось в запасе.

Как и думал! Это не дикий зверь или чудище лесное, а творение человека. У клетки, в которой сидела вся боевая часть деревни, что кричала или стонала, – стояла девушка, что гладила трущуюся о её ногу химеру. Тело, не имеющее определённой формы, перетекало из одного положения в другое, пока хозяйка надиктовывала в свой браслет:

– Эксперимент прошёл удачно. Моя конфетка понимает команды и выполняет их вдали от меня, полагаясь лишь на свой разум. Развивается, становясь умней день ото дня. Деревню, что была выбрана для испытаний, нужно уничтожить. Следов оставлять нельзя. Очередное оружие нашего рода готово. Идеальное средство для уничтожения смердов чужих бояр. Жаль, век её короток, – обратила взгляд своих глаз эта су… на творение своих рук, что взбурлило как убегающее молоко, и взорвалось, расплескавшись по поляне.

– Теперь с вами решим, – повернулась она к мужикам, подняв заискрившую руку, пока я неслышно подбирался к ней сзади и тюкнул камнем по башке! Ворон надо меньше считать, снял я невидимость, выпив антидот! Хорошо, она без защитного амулета была! Мой глаз всё предвидел, выдохся только под конец! Надо срочно побезумствовать!

– Вы как там? – Обыскивал я её, ища ценности, а не ощупывая! Амулет защиты шестого круга! Это вам не туфта с рынка! Только почему в кармане, а не на шее? Хм… Может, активные амулеты привлекают внимание хозяев этих мест?

– Нормально, Хан! Рад тебя видеть, – выделялся на общем фоне староста, что не унывал даже в такой ситуации. Нормально, не нормально, а лечить их пришлось. Не на прогулке по парку были. У всех язвы по телу и другие напасти.

Отперев клеть, созданную магией этой с… мы стали обниматься. Пошли вопросы: что, откуда, как? Пришлось отвечать. Омрачало их веселье лишь потеря товарищей, что погибли по глупости.

– Что с ней делать будем? – жутковатого вида мужик спрашивал у старосты, хоть и косился на меня.

– Ты не против? – Лучше слов сказали мне глаза дядьки Макара, чего им хочется. Я помотал головой в отрицании. По меткам в ауре у неё пятый круг. Оставлять в живых её нельзя. Не удержу. Порвёт нас.

– Навались! – Обвязали они её верёвкой и устроили перетягивание каната. Руки в одну сторону, ноги в другую Она очнулась, кричала, но сделать ничего не смогла… Пополам её разорвали! Жутко… Собаке собачья смерть! Осталось только выбраться из леса, не потеряв больше никого.

– Ну что? Идём? Дума… – Кхе! Кхе! – прервали меня, вежливо откашлявшись за спиной. А там…

А там – пусто! Что за?.. Оглядывал я округу, приоткрыв глаз и используя мистический взгляд на полную. Никого! Обернулся к дядьке Макару, а тот мне под ноги смотрит. Крестится. Я опустил взор.

– Додумался наконец, смертный? – стал выговаривать мне трухлявый пенёк, обросший белыми грибами. Да он ниже гномиков! А грибы какие! Шляпки! Так и хочется сорвать!

– Здрасте! – поприветствовал я неизвестного, а в голове проскочила заманчивая картина, как я со всего размаху пинаю его, он летит, ручками машет, верещит, а мой глаз заряжается. И полная корзина грибочков на жарёху!