повертел головой. Яков с радостью понял, что все пушки его батареи целы, а расчёты на месте. Правда, возле орудий крутилось всего по три-четыре бойца, а не по семь человек, как положено по регламенту РККА. Зато, они продолжали стрелять в небеса, и ещё отбивались от самолётов фашистов.

Парень отметил, что грунтовая дорога, по которой движутся танки, тянется наискосок. Она проходит по пустырю между руинами жилого посёлка, и упирается в широкий прогал. В тот самый разрыв, что лежал между его, и соседней, второй батареей.

То есть, бронемашины слегка подставляли свой бок под выстрел первого и второго орудия. На расстоянии в один километр, зенитки пробьют лобовую броню толщиной даже в сто миллиметров.

Встав на площадку, на которой сидел, измученный Яков напрягся и, перекрыв шум смертельного боя, крикнул во всю мощь своих лёгких: — Первое и второе орудие! Бронебойным по танкам! Третье с четвёртым, стрелять по воздушным стервятникам!

Несмотря на шум громких выстрелов и грохот разрывов от бомб, парня услышали на находящейся справа позиции. Они тотчас исполнили приказ командира.

Соседняя пушка и та, где был лейтенант, опустили стволы в горизонтальную плоскость. Две остальные продолжили бить в самолёты противника. С неба по-прежнему слышался вой «пикировщиков», падали бомбы и сухо трещали пулемёты фашистов.

Не отвлекаясь на то, что творится вверху, Яков стал поворачивать жерло орудия в сторону дальних развалин домов. Парень видел в прицел ближайшую «тридцатьчетвёрку». Он подумал о том, что приходится бить по танку завода, который сейчас защищает. Отдал команду: — Огонь! — и с радостью убедился, что не промазал.

Бронебойный заряд попал в переднюю часть плоской башни и окутал её густым облаком дыма. Машина затормозила. Прокатилась ещё пару метров, а затем замерла неподвижно.

К сожалению парня, большая болванка попала в скошенную лобовую плиту и воткнулась в неё под острым углом. Она не смогла одолеть прекрасную советскую сталь.

К счастью зенитчиков, удар оказался настолько силён, что поворотные механизмы заклинило. 76-миллиметровая пушка грозной машины потеряла былую подвижность.

Однако, фашисты не вышли из боя. Подрабатывая то одной гусеницей, то другой, танк повернулся немного направо. Жерло орудия фрицев нацелилось на окоп той зенитки, где командовал Яков.

Внушительный ствол замер на месте и выбросил в воздух сноп раскалённого пламени. Тяжёлая «чушка» врезалась в землю в метре от низкого бруствера, защищавшего пушку.

Раздался душераздирающий грохот. К небу взметнулся вал серой иссохшей земли. Вокруг лейтенанта засвистели осколки. Пыльная туча накрыла весь расчёт с головой.

Задержавшись на долю секунды, зенитка пальнула в ответ. Массивный снаряд попал в то самое место, где плавно сошлись бронекорпус и удивительно прочная лобовая маска машины.

Струя раскалённого газа стремительно рванулась вперёд. Она пробила 45-ти миллиметровую сталь. Двинулась дальше и сожгла внутри всё, что попалось у неё на пути.

От огромной температуры, сработал неизрасходованный фрицами боезапас. Невероятной мощности взрыв сорвал надстройку с моторной части машины. Поднял тяжёлую башню на несколько метров и швырнул далеко на развалины.

Закончив с артиллерийской дуэлью, Яков взглянул на другую «тридцатьчетвёрку». Лейтенант тут же вспомнил, что краем уха услышал, как вторая зенитка дважды пальнула.

Её мощный заряд врезался в танк чуточку ниже. Он снёс передний каток и разорвал широкую гусеницу. Боевая машина утратила движитель с одной стороны и, волчком, закружилась на месте. Она остановилась, но так неудачно для фрицев, что подставила пушке весь правый бок.

Новая «чушка» пробила сталь бронекорпуса. Она влетела в широкий моторный отсек. Тотчас взорвалась и разворотила внушительный дизель. Осколки пробили все баки с горючим. Солярка плеснулась на раскалённую сталь и вспыхнула огромным костром.

Два люка на башне немедля открылись. Уцелевшие фрицы, выскочили из горящей машины и ожившими факелами заметались по пыльному полю. Они слепо потыкались в разные стороны. Бессильно упали на землю и уже больше не двигались.

У Якова не имелось ни охоты, ни времени, чтобы жалеть ненавистных врагов. Он перевёл прицел на ближайший «Т-3». Грянул выстрел орудия. В угловатой фашистской «коробке» появилась дыра размером с кулак.

Внутри что-то тихонечко грохнуло. Из всех щелей стал валить густой чёрный дым. Однако, наружу никто не полез. Скорее всего, все захватчики мгновенно погибли.

— «Туда им и дорога». — равнодушно подумал зенитчик.

С другими немецкими танками произошло нечто подобное. Яков действовал так же уверенно, как на полигоне «БУЗы». Он не обращал никакого вниманья на то, что фашисты палили в него из десятка стволов.

Ничего с этим было сделать нельзя. Оставалось только надеяться на благосклонность судьбы. Парень вспомнил о том, как говорила его старая бабушка, жившая в молоканском селе: — «Всё в руце божей!» — иногда повторяла она. Лейтенант отогнал посторонние мысли и сосредоточился лишь на точной стрельбе.

Несмотря на большие потери, фрицы всё так же рвались вперёд. Ехавшие в колонне, «коробки» не повернули назад. С невероятным упорством, они мчались к советским позициям.

На счастье зенитчиков, эти машины оказались устаревшей конструкции. Их покрывала броня, что могла бы сдержать только огонь пулемётов. Их небольшие снаряды были значительно легче, чем у могучих орудий.

К сожалению Якова, это вовсе не значило, что они безопасны. Ведь советские артиллеристы находились на совершенно открытой платформе. Их не защищал даже совсем небольшой металлический щит.

Осколки и взрывная волна могли очень легко убить человека. Попади кусочки железа в механизмы орудия, и оно тотчас выйдет из строя. К счастью, пока всё обходилось небольшими ранениями. Две мощные пушки жгли «коробки» захватчиков одну за другой.

Когда передовые машины сгорели, от батареи до фрицев осталось меньше чем полкилометра. Из всех нападающих танков уцелело лишь четыре «Т-2». За ними тянулось то барахло, что пришло к Сталинграду прямиком из Европы. А точнее сказать, из Италии, Испании, Франции, Чехословакии, Румынии, Венгрии, Хорватии, Болгарии, Польши, Финляндии и других верных стран-сателлитов бесноватого Гитлера.

Все они, несли на себе пулемёты и малокалиберные авиационные пушки. Поэтому, не пёрли вперёд напролом, как советские «тридцатьчетвёрки» и модернизированные «Т-3» из Германии.

Они укрывались за подбитыми танками. Выкатывались на прямую наводку, всего лишь на пару секунд. Строчили из пулемётов «MG-34», посылали несколько мелких снарядов и тотчас устремлялись назад.

Клубы чёрного дыма и горящая немецкая техника закрывала от артиллеристов большую часть обширного поля. Попасть в маневрирующие стальные «коробки» было удивительно сложно. Это позволяло фашистам почти безнаказанно стрелять по зенитчикам.

Стараясь понять, из-за какого укрытия появится очередной лёгкий «panzer», Яков переводил прицел с одного подбитого танка на следующий. Он слышал свист пуль и осколков, пролетающих мимо, и с содроганием думал:

— «Так они, перебьют