— Вот, это Катерина Юрьевна, — слегка лебезя,представил меня Николай Семенович, по-дурацки улыбаясь. — А это товарищ измилиции.

Товарищ приподнялся и сказал:

— Владимир Васильевич.

— Очень приятно, — пискнула я, хотя приятно мне небыло и даже наоборот, близость милиции в лице сизоносого так на меняподействовала, что я почувствовала настоятельную потребность сесть, чтонезамедлительно и сделала.

Николай Семенович, немного повертевшись рядом, как-тонезаметно исчез.

— Что ж, Катерина…

— Юрьевна, — подсказала я.

— Отлично. Что ж, давайте побеседуем. О том, чтопроизошло, вы, конечно, знаете?

— В общих чертах. Сейчас Николай Семенович рассказал.

— В клуб проник неизвестный, вскрыл кабинет вашегоуправляющего, а также сейф.

— Это не сейф, — черт меня знает почему, перебилая. — Просто ящик железный, в стену вделанный.

— Точно, — обрадовался Владимир Васильевич. —Так вы его видели?

— Ящик? Конечно, кто его не видел? Но денег там ЮрийПавлович не хранит, потому и ящик. Деньги в бухгалтерии, вот там сейф.

— Очень хорошо, — кивнул сизоносый. Чего онхорошего нашел во всем этом, судить не берусь, но если так сказал, значит,что-то хорошее все-таки было, и не мое дело с ним спорить, мое дело сидеть тихои радоваться, если отсюда меня сразу в тюрьму не отправят. — Злоумышленниквскрыл ящик и предположительно похитил оттуда бумаги.

— Он был один? — не удержалась я, будто черти меняпод локоть толкали.

— Кто?

— Злоумышленник.

— А вы думаете, один не мог?

— Откуда мне знать? Я просто спрашиваю.

— Вы интересная женщина, Катерина Юрьевна, интересныевопросы задаете. А со сторожем Прокофьевым вы были знакомы?

— Он же здесь работал, — туманно ответила я, знатьне зная, знакома с ним Катька или нет.

— И что?

— И я здесь работаю.

— Ага. А особых отношений у вас не было?

— С кем?

— С Прокофьевым?

— Кто вам сказал? — испугалась я.

— Никто мне ничего не говорил, я на всякий случайспрашиваю. — Глаза его радостно блеснули.

— Про меня тут много чего могут наговорить, мужиковполно, и все лезут, завистников пруд пруди, вот и чешут языками. А я, междупрочим, замужем.

— Супруг ваш на днях вернулся? Говорят, оченьнеуравновешенный молодой человек.

— Мишка-то? Врут. Да он вообще ни на что не реагирует.Иногда так на него разозлишься, а ему все по фигу. Честно. Даже зло берет.

— А как вы встретились после долгой разлуки?

— Хорошо, — пожала я плечами.

— Вроде бы милицию вызывали, нет? Муж вас как будтоубить грозился?

— Да это он так, шутил просто.

— Бывает, дело-то семейное. Вы мне вот что скажите, вашмуж в карты играет?

— Шальнов? Не замечала. А что?

— У него ведь сейчас положение довольно шаткое…

— В каком смысле? — перепугалась я.

— В финансовом. А долги у него были?

— Знаете что, вы лучше Мишку спросите, а то я тутнаговорю чего не попадя, а он потом меня убьет… в переносном смысле.

— Ну, хорошо. Давайте поговорим о Юрии Павловиче. У васс ним были хорошие отношения?

— Дружеские, — подумав, ответила я.

— Ни ссор, ни конфликтов?

— Может, и было чего, но отношения все равно оставалисьдружеские.

— Понятно. А зачем он вас во вторник искал?

— Понятия не имею. Тетке моей звонил, напугал досмерти. Я ей потом тоже звонила.

— А что сказал тетке-то, зачем звонил?

— Да она ничего не помнит, тетка старая, понять немогла, кто звонит.

— А потом он к вам поехал.

— Так мне Николай Семенович сказал. Но я Юрия Павловичане видела. Мы как с Мишкой встретились, я имею в виду мужа, и немножкопоспорили, по-семейному, я милицию вызвала, а они его не забрали. А один мент,молодой такой, еще намекал на то, что меня, мол, убить мало. Представляете,каково это слышать? У родной милиции от мужа-ирода и то защиты не дождешься.Ну, я, видя такое дело, из дома слиняла и по магазинам шлялась. А когда пришла,дома никого не было. А тут следом Шальнов, но настроение у него уже улучшилось.

— И что дальше?

— Ничего. Спать легли.

— Говорят, Шальнов в ту ночь был в клубе.

— Так это уж когда проснулся, ближе к утру.

— Понятно. А вот по поводу Юрия Павловича не можетеприпомнить, не было ли у него ссор с кем-то из работников клуба или спосетителями?

Тут я поняла, что пришел мой звездный час, придвинуласьближе к сизоносому и зашептала:

— Он с Ильей поругался, с Дружининым. Думаю, он ЮриюПавловичу задолжал, тот с ним очень грубо разговаривал, кричал даже.

— Вы при этом присутствовали?

— Нет, я просто подслушала, когда туалет искала. Я бына вашем месте хорошенько поинтересовалась, где Илья был в ту ночь, когда вклуб залезли. Мишка считает, тип, который в клуб проник, хорошо знал сторожа,тот ему сам дверь открыл. Это бы тоже не худо проверить.

— Какой Мишка? — насторожился сизоносый. —Ваш муж?

— Я сказала Мишка? Видать, какое-то затмение на менянашло.

Дядька озадаченно уставился на меня, а я на него. Так мыпосидели какое-то время. Он вздохнул, почесал нос, но, слава богу, про Мишкубольше не спрашивал.

— А ключи Юрий Павлович кому-нибудь доверял?

— От кабинета?

— И от кабинета, и от ящика своего железного.

— Вот этого я не знаю. Мне он точно их не доверял.