может, не стоит столь явно красоваться?

Ник прошлась по снегу, утаптывая его. Дошла до опаленной от пламени земли, там, где был первый взрыв.

— Безопасно. Абсолютно.

Она развернулась, раскидывая руки в стороны:

— Абсолютно безопасно.

— Вернитесь.

Джонс перестал хромать и настороженно остановился. Рядом с ним возник Росси, прямо-таки источая гнев. Голос, обычно спокойный, Ник сперва и не узнала — Лин буквально рычал, выплевывая из себя каждое слово:

— Что. Тут. Происходит?

Ник, не ожидая от него такой странной реакции, продолжала шагать спиной назад:

— Изучаю зону. Это моя работа, меня для этого и наняли…

— Мисс Доу! Кто вам дал право на заход в зону?! — Лин сам на себя не походил — жилы на шее вздулись, он побелел, глаза прищурил и, кажется, был в шаге от оборота.

Ник выпрямилась:

— Я ловец. Я имею право находиться в зоне. Я имею право сама обследовать её, Росси. — Сейчас было не самое удачное время обращаться к нему по имени.

— Назад! — прорычал он.

Ник качнула головой и дошла до следующей точки взрыва:

— Ты мне не указ. — такой неожиданный Росси её напугал. — Ты не командуешь мной. И тут совершенно безопасно. Видишь? — она наклонилась и собрала снег в ладонь, помяла его и сделала снежок.

Джонс тихо прошептал:

— Неверный ответ…

Лин чуть подался вперед, беря голос под контроль:

— Ник… Пожалуйста…

Она уперлась:

— Тут безопасно!

Росси что-то прошептал про кретинов и детей, так что Ник не поняла — в какую категорию её саму занесли, и стал странно заваливаться вперед. Перес резко скомандовал:

— Джонс, Росси — вон отсюда! Мисс Доу — сейчас же сюда, если хотите и дальше продолжать работать в этой зоне!

Она с силой запустила снежок в стену поста и пошла в сторону Переса:

— Что. Я. Сделала. Не. Так?

Перес бросил косой взгляд на Росси и Джонса:

— Повторяю последний раз — вон! Я сам поговорю с мисс Доу.

Мужчины, хмуро переглядываясь, пошли прочь. Росси был явно недоволен. Это чувствовалось даже со спины. Руки его ходили ходуном, а пальцы то и дело сжимались в кулаки. За завесой Границы, которую пересекли мужчины, не было видно — пошли они дальше, или остановились у поста.

Ник замерла перед вампиром, демонстративно доставая кинжал из ножен:

— Слушаю. — вины за собой она не чувствовала. Угрозы не было. Кроме вампира и неожиданно странно среагировавшего Росси.

— Во-первых… — Перес все же взял себя в руки и перестал сиять полностью алыми глазами. — Никогда больше не называйте Джонса коротышкой. Вы не видели, что от него осталось после войны… У вас нет права так издеваться над ним. Ни-ка-ко-го. Даже из-за вашего происхождения.

Ник хотелось сказать, что разве у Переса есть такое право? Но это было опасно.

— А, во-вторых, я уже вас просил — не делайте из Линдро прикроватный коврик. Если он что-то попросил — попытайтесь это выполнить, а не изображать поруганное достоинство.

— Я не…

— Прекратите! — рыкнул Перес. — Сейчас вы перегнули палку. Вы вновь и вновь его унижаете и ставите раз за разом в неудобные ситуации. Я понимаю, вы считаете свой возраст оправданием, но это не так. Вот сейчас — что это было? Желание утереть нос во что бы то ни стало?

— Вы ошибаетесь. — она старалась сказать холодно, но не слишком получилось — голос чуть сел.

— Вы хоть понимаете, что в тот момент, когда вы уверяли, что все безопасно, чувствовал Линдро? Он знал — Джонс ранен. Тут. Сейчас. В зоне. Он знал — я не выйду на солнце и не остановлю вас. Он знал, что там, куда вы столь безрассудно пошли, он чуть не сдох. В ультре, прошу заметить. Он чуть не поджарился в ультре, а вы такая вся красивая и воздушная поперлись туда несмотря на его просьбы остановиться. Случись что с вами — покачнись вы, упади, подверни ногу, а не только полыхни пламенем — он рванул бы вам на помощь без защиты и ультры. Вы понимаете, как хреново чувствовал себя в этот момент Линдро? Он был на грани оборота! Он же пытается вас только защитить. И не надо говорить, что вы не нуждаетесь в охране. Вы даже не представляете, по какому лезвию ножа вы ходите все это время. Вы даже не представляете, что чувствует Линдро от бессилия вас защитить. Вы же о нем ничего не знаете и знать не хотите. А ведь самое смешное — вы с ним чертовски похожи. И вы — Никто, и он — никто. И вас не должно быть в этом мире, и его тоже. Он же лигр. Вы хоть что-то знаете о лиграх? Вы хоть что-то знаете о самом Линдро, кроме того, что его легко ставить на место, пользуясь его происхождением?

— Не стоит так говорить! Я уважаю Лина. Он мой друг.

— Поверьте, я с вышины своего опыта могу говорить именно то, что говорю. А происхождение позволяет и не такое говорить некоторым непонимающим… Лин — никто. Он это прекрасно знает и без ваших напоминаний. Он знает, он вам не указ. Его отец отказался от него сразу после рождения. Его папаша-лев думал, что будет плодить прекрасных, сильных лигриц, которые в свою очередь тоже будут рождать лилигриц и так далее лилили-сколь хотите. Но родился Линдро — бесплодный гибрид, не смеющий ни на что претендовать — альфа по характеру и омега по положению. Отец отказался от Линдро, прайд отказался от Линдро, мать ушла в кочевники. Знаете второе название кочевников? Изгои. Те, кого выгнали из клана, прайда, стаи — как хотите назовите. Родному клану мать Лина тоже не была нужна — в свое время ради льва она слишком громко хлопнула дверью. Только лев оказался блохастый. Она могла бросить Лина — среди оборотней это не осуждается. Вы же видели, что делает улица с детьми?

— Я видела военные и послевоенные улицы… И не надо мне рассказывать… — Ник хотела сказать Пересу, что сама обещала не лезть в прошлое Лина, но тот рыкнул и снова сверкнул глазами:

— Поверьте, гетто было ничем не лучше военных улиц. И я буду рассказывать — мне надоело ваше поведение, мисс… Даже оборотень-ребенок на улицах — прежде всего ребенок. Он точно так же умирает от голода, холода, от кишечных инфекций и плохих людей. И, поверьте, два оборотня, из которых одна молодая мать без денег, связей и клана, а второй — всего лишь малыш, на улицах страдают не меньше. Она не сдавалась, искала новые кланы, где могли