Так, стоп, что-то я рано начал крайних и виновных искать, сам олень… комнатный. Что остаётся? Твёрдо придерживаться своей версии, поддакнуть Даниэлю, а там посмотрим, куда кривая вывезет. В пыточный подвал, конечно, может завести, но есть надежда его избежать. Ведь сразу туда не потащили, руки не заломали, по нежному телу не настучали, оружие, опять же, не отобрали. И пока ещё нас спокойно выслушивают, значит, просто хотят разобраться в некоторых непонятных моментах. Впрочем, вынырнул из своих мыслей, уже не так спокойно. Похоже, заканчивается терпение у окружающих, даже герцог уже не только пальчиком шевелит, а своим благородным седалищем на своём стульчике ёрзать начал. Любопытство заело, надеюсь. А если не любопытство, а гнев, тогда плохо нам придётся. Надо бы мне Даниэля поддержать, а то стоит впереди меня, оглянуться не может, потому как нехорошо это будет выглядеть, не по этикету, и что ему там в голову в это время лезет, какие мысли от моего подзатянувшегося молчания приходят, непонятно. Пора и мне в разговор вступать, обоими ногами… или сапогами:

— Всё верно мой старший товарищ говорит, торговцы мы.

— Что вы не воины, это и так видно. Спутник твой уже в возрасте, а тебе, кроме гусиного пера, ничего тяжелее в руках держать не доводилось! — снисходительно и брезгливо протянул тот же придворный.

И как-то он мне резко так не понравился. Видом своим, что ли, волосёнками засаленными? Или одеждой пёстрой? А может, высказанным оскорблением? Что я, так плохо выгляжу, действительно такой слабак? Набрал в лёгкие побольше воздуха, собираясь высказать все свои соображения на это дурацкое предположение, и медленно выдохнул, вовремя заметив, с какой заинтересованностью герцог моей реакции ждёт. Чуть не купился на подначку, старый я осёл. Вот что бывает, когда в голове слишком много разных мыслей крутится. Проще надо быть, за окружающими смотреть внимательнее, поведение отслеживать, а я от всего отстранился и в предположения ударился. Нет, заканчивать нужно такие эксперименты, доведут они до подвалов каменных, в самом низу этого замка расположенных. А в них сыро и холодно, мокрицы опять же ползают.

Даже передёрнулся от таких мыслей, резко и окончательно успокоившись. А что это я так взвился? Меня на слабо взять попытались, как в детстве, так лет-то мне уже сколько? Пора бы эмоции отключать и головой думать начинать, а то только воображение в полную силу работает, богатое, кстати, воображение. А фразу высказанную стоит поддержать, мне она сейчас как раз выгодна будет. Действительно, ну какой из меня воин? Торговец я, торговец, ничего тяжелее… чего? Пера гусиного? Вот именно, ничего кроме него, проклятого, в руки и не беру. Не по чину нам. О чём и сказал, удовлетворённо заметив, как вытянулись разочарованно физиономии и у дворянина-провокатора, и у герцога.

— Только говор у тебя не такой, как у твоего товарища. Откуда сам будешь? И если ты торговец, почему герцогу не кланяешься? Что-то тут не сходится или, скорее, кто-то тут неправду говорит.

У как с этой последней фразой зашебуршились разом стоящие вокруг трона, забряцали своими железками, заворчали угрожающе, определённую атмосферу нагнетая. Ишь как у них психологический прессинг отработан. Только мимо, не взять нас этим, особенно теперь, когда более или менее местный спектакль стал понятен. Вот только что мне отвечать? На своём стоять? Или правду говорить? А чем мне это может грозить? И, кстати, почему это у меня говор не такой? Ну не может дар, данный мне богами, сбоить. Тут другое что-то… Что? А не боится ли меня герцог? То есть не меня, а тех, кого я представляю. Вот это, скорее всего, может быть правдой.

Значит, тогда что получается? Где-то речь нашу услышали, опознали говор, от него ниточку и потянули… Скорее всего, так и есть. И что это им и мне даёт? Да ничего. Вот поэтому мы и здесь. Возникшие непонятки слишком уж напрягли герцога, и таким образом он решил одним махом во всём разобраться? Значит, получается, что у него действительно рыльце в пушку? А почему тогда нас просто сразу не прикончили? Не уверен в своих предположениях? Может быть, может быть. Вдруг мы и на самом деле только торговцы? Что мне делать? Отвечать, однако, нужно, ждут ведь, окаянные. А, ладно, послушаюсь своих выводов и тоже рубану-ка я разом этот узелок. Сразу всё на свои места встанет.

— Боярин я, Псковского господарства. Мы никому не кланяемся, даже своему князю, а он выше герцога стоит.

Тишина упала на зал после моих слов. С каждым произносимым мною словом выпрямлялась герцогская спина, всё сильнее сжимались губы и хмурились брови. Смотрит пронзительно, глаз не сводит. Ну и я так же посмотрю.

— Оставьте нас! — не опуская глаз, бросил в пустоту тяжёлые слова герцог.

А вышколенные придворные тут. Ни слова не сказали, повернулись и исчезли в дверях, даже не толкались. Так, в полной тишине, и испарились. Каков авторитет у владетеля. А Даниэль остался, молодец.

Заскрипели тяжелые створки дверей, захлопнулись с лязгом, отрезали малейшие звуки из коридора. Вслед за скрипом закрывающихся дверей поднял голову герцог, выловил взглядом старшего из стоящих на галерее стрелков, мотнул коротко в сторону. Опустела галерея, прошуршали сапоги по деревянному настилу, повисла тишина. Вслед за герцогом на автомате и я задрал голову, проследил за тем, как пустеет галерея, зацепился взглядом за узкие оконца-бойницы и только теперь обратил внимание на то, как изменилось освещение в зале. Похоже, солнце на улице уже совсем закатилось. Уходящие лучи окрасили одну стену в багровые цвета, противоположная же, наоборот, спряталась в густом сумраке. Скоро вообще ничего не видно будет, без факелов никуда. А светильников в замке, похоже, нет. Хотя, может, ошибаюсь и это только в зале факелы на стенах, а так всё тут есть, и светильники тоже, хотя бы жировые. На секунду представил спальню с горящим дымящим факелом и чуть не хмыкнул, насилу удержался. Нервы шалят.

— Псковский, говоришь… Кажется, понимаю я, зачем вы тут появились… — медленно протянул герцог, пристально вглядываясь в моё лицо и чуть наклонившись вперёд. — Однако не успели вы, не вышло у вас ничего, повезло мне, что мои люди на вас быстро внимание обратили. Одно только беспокоит. Если мы сейчас с тобой разговариваем, значит, наши наёмники там не справились, так? Попались?

Резко откинулся на спинку, руками сжав подлокотники своего кресла-трона, стиснул губы в узкую прямую линию, нахмурился, хотя куда ещё больше хмуриться-то?

— Прикончить вас сейчас тоже не выход, но была, честно говорю, была такая мысль. Промелькнула. Одно только мешает её исполнить. За вами ведь потом обязательно другие придут… Хотя хорошо бы было исполнить…

Даже отвечать ему не стал, только кивнул в ответ, также не сводя глаз с ускользающей в сумрак фигуры. Впрочем, мой ответ и не требовался. Солнце совсем село, узкие оконца на глазах затягивало серым мраком. Не знаю, как герцогу, а мне пока всё было видно, помогло моё умение видеть в темноте. Полное ощущение того, что слышу, как мечутся мысли в герцогской голове, пытаясь найти верное решение проблемы, с громким стуком сталкиваясь между собой. Страшно ли мне? Не знаю. Скорее всего, нет. Потому что не чувствую я особой угрозы, уверен, что нам удастся уйти отсюда в целости. Договоримся.