– Я так поняла, что вы вместе отбывали? – спросила я, и он кивнул. – Так вот почему ты к нему обратился, а я-то думала, что просто почувствовал в нем такого же сиделого, как и сам. А за что его посадили?

– Подробностей не будет – не мои это дела. Скажу только, что, пока он был в Афгане, всю его семью убили – сожгли в доме. А там были не только его родители, но и его жена с дочкой, а больше родных у него не осталось. Официально это было короткое замыкание, фактически – убийство. Комбат докопался до правды и отомстил убийцам. Все!

– Но его вычислили, а поскольку месть является отягчающим обстоятельством, получил он на полную катушку.

– Да! Только он и на зоне в большом авторитете был. Там тогда «афганцев» много было, вот он всех вокруг себя и собрал. Серьезная сила получилась, с ней даже воры считались. Да и мне, если бы не он, там несладко… – начал Игорь, но вдруг напрягся и замолчал.

Ну, мне ничего не надо было объяснять – это Кошкин вышел из Сбербанка. Я хотела повернуться и посмотреть, что происходит, но едва я дернулась, как теперь уже Игорь схватил меня за плечи:

– Стой спокойно. Не привлекай внимание. Сейчас они дело сделают и отъедут – мы тут укромное место нашли, там и разберемся до конца, – и как ни в чем не бывало вернулся к самому началу нашего разговора: – Так, где Комбат?

– Я на электричке ехала – за Кошкиным следила, а он с сыном на машине ехал сюда же, но впереди оказалась «пробка», пришлось ее объезжать, вот они и задержались. Сейчас уже будут.

– Ты говори что-нибудь, не молчи, – попросил он.

И тут я неожиданно для самой себя спросила:

– Слушай, а из какого меха у тебя шапка?

Игорь вытаращился на меня и хмыкнул:

– Очень своевременный вопрос. Из медведя она. И подстежка на плаще – тоже.

– Из медведя? – невольно воскликнула я. – А потрогать можно?

– Да-а-а! – Он даже головой покрутил. – Женщин явно из какого-то другого теста сделали. Ну, потрогай!

Сняв перчатку, я погладила мех и сказала:

– Первый раз такое вижу. И тепло?

– Как на печке, – глядя поверх моей головы, ответил он. – А вот теперь пошли. Можешь меня даже под руку взять.

И мы с ним под ручку неторопливо пошли туда, куда он меня вел. Далеко идти не пришлось, потому что мы довольно скоро оказались за какими-то гаражами, где и нашли «Газель». Но возле нее почему-то стояли четыре парня и курили.

– Мне это не нравится, – насторожилась я и рванула с места.

Игорь от меня не отставал, так что финишировали мы одновременно, и он резко спросил:

– В чем дело?

Один из парней, откашлявшись, тихо сказал:

– Князь, у нас жмур.

– То есть как? Что вы с ним сделали? – заорал Игорь.

– В том-то и дело, что ничего, – пожал плечами парень. – Взяли мы его чисто. Они, – он кивнул в сторону остальных, – его за руки держали, а я ему рот рукой зажал и сказал, что мы сейчас в Пензу поедем, что по счетам платить пора. Он как-то странно захрипел, глаза выпучил, сказать что-то хотел, а потом враз обмяк, и все. Ну, мы сюда приехали, как договаривались. Думали, он от страха сознание потерял, по щекам похлопали, а он не реагирует. Проверили пульс, а его нет.

– Точно? – внезапно охрипшим голосом спросил Игорь.

– Точно, Князь, – потупился парень. – Я ему палец булавкой уколол, надавил, а кровь не идет.

Господи, что тут началось! Игорь буквально выл! Он метался вокруг «Газели», бил ногой по покрышкам, проклинал все на свете! Видимо, Господь в этот момент явно на что-то важное отвлекся, потому что за такие богохульства нужно было испепелить без долгих разбирательств.

– Надо проверить, – сказала я. – Дверь откройте.

Я сняла перчатки и убрала их в карман пуховика, а взамен них достала из сумки и одела резиновые, которые у меня всегда были с собой. Не то чтобы я брезговала, но ведь неизвестно, как карта ляжет, а свои потожировые я оставлять на вещах мерзавца Кошкина не хотела. В моей сумке зазвонил сотовый, но мне сейчас было не до него. Я залезла в машину, Игорь, временно прекратив орать, – за мной, а остальные смотрели снаружи. Занятия по судмедэкспертизе я никогда не прогуливала, так что кое-какие знания у меня сохранились. Бегло осмотрев труп, а это был действительно труп, Кошкина, я проверила карманы его дубленки и нашла в правом трубочку с нитроглицерином, которую всем и продемонстрировала:

– Сердце не выдержало, – кратко объяснила я. – На совести этого урода четыре трупа…

– Как четыре? – воскликнул Игорь.

– А вот так! – выразительно ответила я. – Еще два он организовал в ночь со вторника на среду, когда мы в Пензу выезжали. А могло бы быть и больше, если бы соседка запах газа не почувствовала. Весь дом на воздух взлетел бы – это он так хотел следы замести. Как других убивать, так он ни секунды не колебался! Но боялся, до жути боялся разоблачения, вот и заработал себе проблемы с сердцем. А когда понял, что собственной жизнью за эти убийства расплачиваться придется, так перепугался до смерти в буквальном смысле этого слова. Незаслуженно легкой смертью помер, сволочь! – Я сдернула резиновые перчатки и бросила их обратно в сумку.

– Он точно умер? – никак не мог смириться с этим Игорь.

– Ну, сам проверь, – сказала я, вылезая из машины.

И он проверил. Самым тщательным образом. И убедился, что перед ним труп. И все началось по второму кругу: мат, проклятия и метания. А я достала сотовый и увидела, что это звонил Ушаков-старший, и перезвонила ему.

– Что случилось? – с ходу спросил он. – Мы стоим возле Сбербанка, а вы где?

– У нас проблема, – вздохнула я. – Кошкин умер – сердце. Я и остальные сейчас за гаражами неподалеку, впрочем, вам сейчас лучше, чем я, объяснят, – и протянула телефон ближайшему парню.

Тот сказал Дмитрию Васильевичу, как к нам проехать, и через несколько минут возле нас уже остановился многострадальный «Лексус» Насти, которому досталось за эти дни больше, чем за всю его предыдущую «жизнь». Ушаковы вышли, и при виде старшего Игорь, хоть и с трудом, взял себя в руки. Дмитрий Васильевич заглянул в «Газель», потом залез туда и, через пару минут вернувшись, сказал:

– Перенесите его в джип на заднее сиденье.

Видимо, парни знали от Игоря, кто он такой, потому что повиновались беспрекословно, хотя их шеф им ничего приказать не успел. И вот уже труп Кошкина сидит в джипе, а рядом с ним лежит «дипломат».

– Я рядом с ним не сяду, – решительно сказала я. – Я не боюсь мертвецов, просто рядом с ним, даже с мертвым, противно находиться.

– Не беспокойтесь, Татьяна Александровна, это я сяду рядом и буду поддерживать его в вертикальном положении, – успокоил меня Егор и действительно сел на заднее сиденье.

– Ну что, Князь? Давай прощаться, – сказал Дмитрий Васильевич Игорю. – Еще раз мои соболезнования, сочувствую твоему горю и понимаю тебя, как никто. Мы сделали все возможное, а то, что так получится, никто предвидеть не мог.