сложно… — она вдруг начала снова меня бить, оскалившись. — И ты! Кай, какое будущее меня с тобой ждет?! Ты задал мне тот ужасный вопрос, который причинил мне столько боли. А сам! Какое право ты имел его задавать?! Ты говоришь, что я — твоя! Но это не так! — она вдруг помахала передо мной левой рукой. — Ты не мой муж! Да, я ни с кем не спала! НО Я ИМЕЛА НА ЭТО ПОЛНОЕ ПРАВО!

— Зря ты эту тему подняла, — я зарычал, сжимая ее в тиски.

— Не зря! Я хочу быть твоей собственностью, но не во ВСЕХ смыслах! Черт подери, ты же кончаешь в меня! Я могу забеременеть. И куда я потом?! Кто тебя знает. Испугаешься стать отцом и выкинешь меня на улицу. В общем, меня это не устраивает. Не задавай мне таких вопросов больше. Еще раз повторю, я имею право трахаться с кем угодно и когда угодно. Ты мне не муж.

— Нет, ты моя, и до тебя ни один ублюдок не дотронется.

Я засмеялся. От счастья. Леа кричит, возмущается. Вроде как, даже намекает на то, чтобы я сделал ей предложение. Но мне не нужно намекать. Кольцо я купил еще до отъезда в Египет. Но я не могу сделать ей предложение сейчас, когда еще не излечился окончательно. Это слишком большой риск.

Лейла оттаивает. Она разгорячена и готова для меня. Впервые за долгие дни девушка возвращается.

Я нагибаю ее над столом, хватаю за волосы и трахаю сзади, чувствуя блаженный кайф во всем теле. Боже. Вот оно. Снова.

Отказ от наркотика только увеличил остроту наших общих ощущений. И вот она снова принимает меня со стонами и криками. Просит еще.

Позже мы занимаемся любовью в постели. У меня аж в глазах искрит от такого праздника. Леа засыпает на моем плече, пока я глажу ее нежную спинку.

Деймон кричит в моей голове. Он в ярости.

Но мне так хорошо, что я с легкостью затыкаю его.

ГЛАВА 13

Лейла

Я не могла сказать правду.

Это же Кай. Если бы он узнал про меня и Акселя…

Хоть нашу прошлую интимную жизнь не назовешь частой и регулярной, она все равно была. Мы всегда предохранялись, и я ни разу не отдавалась ему… по-настоящему.

Для Кая это не имело бы значения. Разбираться в том, что я чувствовала при этом, и почему ложилась в постель с ним, Стоунэм бы не стал. Он бы пришел в ярость, а в порыве гнева Кай может выкинуть все, что угодно. Накинуться на меня или даже убить Акселя.

Чувство, что я предала его, переспав с Акселем не покидало меня. Я успокаивала себя тем, что имела полное на это право — он мне не муж, мы никогда не были парой, и вообще… он сам не хранил мне верность весь этот год. Тогда почему мне ТАК хреново от мыслей об этом?

Потому, что я девушка. И потому, что я всегда хотела принадлежать одному единственному. А по сути, одиночество и желание уйти от боли заставили меня искать хоть какое-то тепло. Но я так и не нашла его.

«Урок» Кая не прошел даром, потому что я действительно отпустила ситуацию, которая произошла в Австрии. Теперь, когда он был таким чутким, страстным, заботливым… мне было плевать на все.

Я забыла прошлое. Я перестала думать о будущем.

И больше не оправдывала свое поведение и происходящее со мной тем, что это все страшный сон, или я — это другой человек. Правда била меня по лицу, когда я заглядывала ей в глаза.

Неважно, каким именем меня называют «Мелисса» или «Лейла», я всегда оставалась собой. Просто мое подсознание искало защиту в подобных мыслях. Я возвращалась в кабинет Дианы, вспоминала ее слова, и все больше принимала ситуацию такой, какой она и случилась в реальности.

Да. Меня похитили, и я два года провела в плену у шейха. Да, я была оторвана от своего мира и жизни, но от этого не перестала быть собой. Да, я подвергалась насилию и унижениям… я, именно я, а не какая-то другая девушка, на которую пыталась смотреть со стороны. Я осталась собой, и дело было далеко не в имени. А в том, что после того, как моя жизнь изменилась так сильно, это имя просто больше не подходило мне.

Дело было в том, что всего лишь одно слово из уст Кая, состоящее из трех букв, согревало душу. Это его «Леа» на тяжелом выдохе… и я уже парю, а не скитаюсь по жизни, как ненужный никому кусок пластика.

Я приняла все, разрешила себе… осмотреть выжженные земли мира моей души. Позволила взойти над ними солнцу, вокруг которого будет вращаться и расцветать мой мир.

Мой мир — Кай. Моя планета. Наша с ним Бесконечность.

Я позволила дурману, яду, наваждению под названием «Кай Стоунэм» снова обернуть мою жизнь. И я растворилась в этом тумане. В блаженной дымке сумасшедшего кайфа, пускающего по венам электрический ток.

Когда я отключала разум, в мире не было ничего и никого кроме нас, понимаете?

Не думаю. И все же, о таких чувствах я не могла и мечтать.

Но бывали моменты, когда я включала разум. И тогда приходило понимание того, что я по-прежнему остаюсь его секс-рабыней, только теперь с некоторыми привилегиями. Я по-прежнему взаперти. По-прежнему не принадлежу себе. Этого я и хотела… и все же, многое не давало мне покоя.

Страх. О том, что этот кайф лишь закрывает глаза на ужасающую реальность — опасность, которая меня поджидает с Каем в будущем.

В такие моменты я снова хотела уйти в себя, как тогда, после секса на крыше. Когда жизнь, казалось, покинула меня. Потому что Кай надавил на больное. Он не обвинял меня ни в чем, но он заставил думать так, что я действительно виновата перед ним.

И в том, что сделала в Австрии, и в том, что занималась сексом с Акселем. И в конце концов солгала.

Было бы чудесно, если бы эти события навсегда стерлись из нашей памяти, но иногда они давали о себе знать. Маленькие мерзкие тараканы, выжирающие душу и мозг.

Они приходили по ночам и не давали спать. Особенно, когда Кай уезжал, и я засыпала одна. Когда он уехал всего на два дня… я снова получила жуткое сообщение с угрозами. Аноним писал, что я не смогу скрываться долго. Что рано или поздно