– Мне обязательно видеться с ним? – спрашивает она.

– Обязательно, Диана.

Мать относится к Кристиану достаточно нейтрально. Он – младший сын главного партнера отца Клинта Уилшера. Его не рассматривают в качестве возможного кандидата в мужья Дианы, но принимают в доме как дорогого гостя. Мунлайты и Уилшеры – один финансовый клан. Для Эммы Крис – запасной вариант. С ним не будут обращаться строго и откровенно порицать. Примут со всеми полагающимися почестями.

– Тебе следует быть искренней с сыном главного партнера отца, – напоминает Эмма.

– С сыном, который несколько раз позорил имя отца.

Диана и сама не понимает, что иногда начинает говорить фразами отца.

– Позорил не сильнее, чем твой братец Уилсон, глотающий таблетки в обнимку с проститутками, – фыркает вдруг мать. Диана едва заметно хмурится, но Эмма уже берет себя в руки.

– Удели ему пятнадцать минут, – говорит мать и уходит.

Через минуту Кристиан оказывается в спальне Дианы – врывается словно ураган, несущий с собой свежесть и море эмоций. И, несмотря на ее протесты, обнимает, прижимая к себе, как любимую куклу. Смеется – громко, заливисто, заразительно, как мальчишка.

Кристиан строен и поджар, высок и загорел – учился на калифорнийском побережье, не иначе. И от этого его глаза цвета молочного шоколада выделяются еще больше, контрастируя со светлыми растрепанными волосами. Выражение этих глаз – озорное, в них прыгают три десятка чертиков и парочка умилительных чудовищ. Только Диане кажется, что за ними прячется монстр, который пока что спит.

– Я по тебе скучал, малышка Ди! – весело говорит Крис, крепко прижимая ее к себе и вдыхая аромат ее волос. От него самого пахнет свежестью и весенним морем. Еще у него слегка колючие щеки, хотя светлая щетина едва видна, серебряное тонкое колечко в носу и привычка бурно жестикулировать. И он раздражает.

Нет, так – Р.А.З.Д.Р.А.Ж.А.Е.Т.

Диана чувствует, как к ней возвращается странное старое желание сделать ему больно. Морально или физически. Это доставляет ей не удовольствие, а удовлетворение.

– А ты по мне скучала? – спрашивает Кристиан – голос у него задорный. – Ну, скажи. Скучала? Эй, я же знаю, что нет, но ты должна сказать мне «да». Из вежливости. Ты же вежливая девочка! – он опять прижимает ее к своей груди, и Диана с трудом отстраняется от Уилшера, обзывая про себя навязчивым придурком.

– А я все время думал о тебе, пока торчал там, – продолжает Крис, рассматривая ее блестящими карими глазами.

Диане кажется, что, несмотря на дурашливость, он стал чуточку взрослее.

– Мунлайт, не молчи. Скажи хоть что-нибудь!

– Отпусти меня, – шепчет Диана.

– Ну хоть что-то, – выдыхает радостно Крис. Глядя на нее, он весь светится, и Диана думает, что увидь это посторонние, они бы решили, что Уилшер – хороший парень. А она – плохая девочка, которая его отталкивает. Просто она знает о нем гораздо больше, чем какие-то гипотетические посторонние. Гораздо.

А потом он целует ее в пересохшие губы, будто срываясь с поводка, и Диана дает ему звонкую пощечину. Он что, не понимает, мать его, что она болеет?

Этот человек всегда выводил ее из себя. А он ничуть не смущается. Смеется только.

– Что ты делаешь? – шепчет она, потому что говорить не в силах. Не из-за переизбытка эмоций, а из-за ангины.

– Я правда скучал, – разводит руки в стороны Крис. Он нисколько не чувствует себя виноватым. – Это самой собой вышло.

– Мне неприятно.

Вместо ответа он касается указательным пальцем кончика ее носа.

– Я привез тебе подарок, Мунлайт.

– Мой день рождения еще не скоро.

– Брось, малыш! Надо любить каждый день, а не только тот, в который ты родилась. И принимать подарки – тоже, – отвечает Кристиан и достает коробочку из кармана серо-голубых рваных джинсов с потертостями на коленях и вокруг карманов – они выглядят небрежно, но стоят довольно дорого. В этом весь Крис – он выглядит просто, небрежно, но стоит дорого, очень дорого. Несмотря на то, что он младший незаконнорожденный сын, принятый в семью, отец – Клинт Уилшер – любит его и спонсирует все развлечения.

Кристиан не знает отказа ни в чем. Разумеется, кроме как в чувствах Дианы. Но она-то знает – знает лучше, чем кто-то другой! – что это лишь его прихоть. Такие, как он, не отступаются до тех пор, пока не получают желаемое. Для других ценность чего-либо выражается в деньгах, а для них деньги давно обесценены. И ценность меряется в возможности заполучить в свое пользование. В чужом безразличии. В невзаимном молчании.

– Это тебе, Ди, – говорит Крис, открывая коробочку бордового цвета, в которой лежит кольцо в форме полумесяца из обычного серебра. Оно довольно массивное, но при этом выглядит утонченно и привлекательно. Диана почему-то точно знает, что кольцо подойдет ей по размеру и по форме пальцев – длинных и тонких, с квадратными ногтями. Но ей уже не нравится подарок.

– Можно я надену? – спрашивает Крис, сидя с ней рядом.

Диана отрицательно качает головой, забирает коробочку и кладет рядом с собой. Нет. Он не настаивает.

– Расскажи, как ты жила без меня, – говорит он беззаботно. – Чем занималась? Почему не отвечала на мои сообщения?

Ему не обидно, что целый год она игнорировала его. Возможно, ему даже нравится, что ему делают больно. По крайней мере, морально – потому что физическую боль Крис не переносит.

– Мне больно говорить, – шепчет девушка и потирает горло.

– Да, точно, – вздыхает Крис. – Я и забыл. Ты такая красивая, Ди, – вдруг без перехода сообщает он и широко улыбается – у него белоснежная широкая улыбка.

Диане не нравится, что он так ее называет. Так ее могли называть Николь и парни.

Всю свою злость ей хочется сорвать на Крисе, хотя она прекрасно понимает, что он ни в чем не виноват.

Не нужно было приходить.

Крис что-то начинает рассказывать ей про себя и про свою учебу в США, про каких-то друзей и забавные случаи, про то, что его акцент сразу выделялся на фоне других. Он самозабвенно болтает, сидя близко с ней – плечом к плечу, и словно невзначай касается ее рук. И ему до сих пор плевать, что она больна, а он может заразиться.

Кристиан Уилшер слишком беспечный, и это раздражает Диану в нем больше всего, кроме, наверное, безграничного дурацкого оптимизма. Эта необъяснимая вера в лучшее кажется ей то ли идиотской шуткой, то ли показателем глупости.

Вера. В лучшее.

Какая ерунда. Диана считает себя реалисткой с пессимистичными наклонностями. Крис пытается вовлечь ее в диалог, но она молчит.

– Я устала, – произносит Диана в конце концов. – Мне нужно поспать.

– Да, конечно, – поднимается с кровати Кристиан. – Я рад, что увидел тебя, Ди. Я уже говорил, что ты красивая?