– Отлично! Как называется ваша группа?

– «Связь с солнцем», – говорит Чет.

– И что же вас связывает с солнцем? – интересуется Ава.

– Она, – обнимают меня Чет и Нейтан с двух сторон. – Наше солнце!

Ава кривится, пытаясь выдать гримасу за улыбку. И задает следующий вопрос:

– Как думаете, у вас есть шансы на победу?

– Конечно, – отвечает тот.

– Сколько процентов?

– А сами сколько дадите? – улыбается ей Чет самой обаятельной из своих улыбок, и Ава еще больше тает, будто клубнично-розовый мороженый лед.

– Я думаю, почти стопроцентные! – весело объявляет она, глядя в камеру. – По крайней мере, желаю вам этого! Тедд, – тут же без перехода поворачивается она к одному из операторов. – Сними-ка меня с этим пареньком. – И берет Чета за руку – а тот и не против.

Ава на несколько минут утаскивает Чета, задавая ему вопросы и строя глазки, и их снимают операторы. А у меня звонит телефон. Я тотчас отвечаю.

– Да, – говорю я, почему-то уверенная в том, что мне звонит продюсер. И не ошибаюсь.

– Доброе утро, – говорит мужской голос. – Я – Кайл, помощник Макса Уолтера. Должен был встретить вас в девять тридцать у стойки регистрации. Вы на месте?

– На месте! – говорю я громко, не понимая, почему сердце так громко стучит. Боже, и я волнуюсь!

– Отлично! – говорит Кайл. – Тут некоторая заминка возникла с участниками, немного все переносится. Подходите к половине одиннадцатого, буду вас ждать. О’кей?

– О кей, – растерянно говорю я.

– Прошу извинить, – смешно добавляет помощник продюсера. – Тут столько дел, да еще и Макс опаздывает, в общем, неразбериха!

– Все в порядке, – отвечаю я.

Почему-то на душе неспокойно, но я списываю это на волнение. И говорю парням, что нам надо подождать еще полчаса. Парни морщатся.

Мимо нас быстрым шагом проходят трое парней и одна девушка – яркая, с синими дредами, густо-подведенными глазами, рубиновыми губами, облаченная в корсет с шипами и клетчатую красно-черную юбку. На тонких ногах у нее тяжелые ботинки. Рок-красотка.

Наверняка она умеет зажигать и сердца парней, и залы – в ней есть задор.

– Я не понимаю, Брайан! – говорит она – у нее низкий красивый голос. – Почему такая спешка?

– Я позже все объясню, Николь! – спешно говорит высокий светловолосый парень в джинсовой рубашке. – Нам нужно торопиться!

Я не придаю этой встрече и этим словам никакого значения. Однако рядом со мной рок-красотка запинается, что в таких ботинках не мудрено, и я не даю ей упасть.

– Спасибо, – говорит она и улыбается мне своими пухлыми рубиновыми губами.

– Не за что, – отвечаю ей я и почему-то добавляю: – Удачи на прослушивании, – я знаю, что она – одна из нас.

– И тебе, подружка, – подмигивает она мне и уходит вместе со своими приятелями.

– Красивая, – задумчиво говорит Нейтан, глядя ей вслед.

– Я пропустил красивую девчонку? – возвращается в это время Чет, с любопытством смотрит вслед эпатажной Николь, замечая, что вид сзади у нее «ничего так», и делает вид, что трогает растопыренными пальцами в воздухе что-то явно мягкое и приятное.

Парни ржут и начинают обсуждать женские достоинства, явно забыв о том, что я – девушка, о чем я им тут же напоминаю.

– Эй, – говорю я с возмущением. – А ничего, что с вами я?

– Ничего, – хитро улыбается Чет. – И вообще, не лезь, тебе есть что трогать, – смотрит он мне на грудь, – а нам – нет. И нам завидно.

– Ох, бедняжки, – «сочувствую» им я. – Как же вам живется?!

– Плохо, – вздыхает Нейтан.

– Ничего, парни, – говорю я, поднимая указательный палец вверх, – сейчас делают специальные операции. Даже мужикам. Вы можете себе размер пятый сразу поставить и наслаждаться в режиме нон-стоп.

Им мое предложение не нравится. Мы болтаем и смеемся, желая скоротать время ожидания, а когда Оливер рассказывает какой-то баянистый анекдот о противостоянии басистов и барабанщиков, неподалеку от нас останавливается темно-синий элегантный «Мерседес», к которому тотчас подбегает один из многочисленных охранников небоскреба, – видимо, его руководство решило, что такая большая толпа молодежи представляет определенную опасность. Охранник открывает дверь машины, и оттуда выходит высокая молодая женщина с длинными прямыми волосами пепельно-жемчужного оттенка. Она стройна, длиннонога и одета в изящное платье до колен бледно-василькового цвета, поверх которого накинут белоснежный жакет, в тон которому подобраны крохотная сумочка и элегантные туфли с закругленными носами и шпилькой средних размеров – с такой не боишься упасть. Лицо молодой женщины красиво – овальное, с тонкими чертами, выразительными

светло-зелеными глазами, высокими скулами и прямым аккуратным носиком. И красота ее – естественна, приятна и прохладна. Ни капли вульгарности, ни подозрения на искусственность. Мне отчего-то кажется, что эта молодая женщина – аристократка.

Слишком прямая у нее спина, слишком легка походка, слишком благородное лицо. Видя ее, парни замолкают – рассматривают блондинку с ног до головы.

Особенно зачарованно смотрит ей вслед Чет, провожая взглядом до тех пор, пока она вместе с водителем и охранником не скрывается в огромных стеклянных дверях здания.

– Офигеть, – говорит Чет. – Какая...девочка.

– Сладкая? – ехидно спрашиваю я.

– Не знаю, но я бы ее попробовал, – отвечает тот.

Я хмыкаю – слишком двусмысленно. А внимательный Оливер говорит:

– У нее на пальце кольцо было, приятель. Наверняка она почтенная жена и мать.

– Когда меня это останавливало? – ухмыляется друг.

Все то время, что мы ждем до половины одиннадцатого, они обсуждают замужних женщин. А когда я говорю, что нам пора, замолкают и с некоторой опаской смотрят на вход.

– Идемте, – нетерпеливо говорю я, а мне вновь начинает звонить Кайл.

– Я жду вас, – напоминает он мне и кладет трубку. Мы вчетвером наконец попадаем в огромный холл небоскреба, в котором царят спокойствие и прохлада – настоящий контраст с жаркой громкой улицей. А еще тут властвует едва уловимая атмосфера высокомерия.

Кайл – рыжеволосый, костлявый и с беспокойными глазами – ждет нас у стойки и улыбается.

– Привет! – говорит он, поднимая в приветствии узкую ладонь, и я слышу легкий западный акцент. – Идем за мной!

И он, по пути раздавая бейджи, ведет нас к лифтам для персонала, кивнув перед этим одному из администраторов.

– Вы будете выступать под номером тридцать восемь, – объясняет Кайл уже в лифте. – Ну и само собой, никому не нужно говорить, что во втором туре вас не было.