Он склоняется к ней и убирает за ухо выбившуюся светлую прядь.

– Похожа на Снежную Королеву, – говорит он, касаясь горячими губами кожи около ее уха, и от этого Диане становится ужасно щекотно.

Кристиан целует ее в щеку и отстраняется, а на нее падают занавесом воспоминания, где она сама целовала его в щеку.

По рукам ползут мурашки – уже от отвращения. Диана ненавидит вспоминать это.

– Я навещу тебя позже, – говорит Крис.

– Хорошо, – равнодушно говорит Диана и про себя желает ему провалиться.

– А, да, я привез кое-что еще, – вспоминает Крис и поднимает с пола ягодно-красный пластиковый пакет, из которого вытаскивает большую коробку. В ней хранится удивительной красоты шарнирная кукла с пепельными волосами, фарфоровой кожей, серыми глазами и тонкими чертами лица. Она облачена в белое одеяние, расшитое мелкими камушками, а на ее ногах – чудесные хрустальные туфли.

– Ее зовут Луна, и она очень похожа на тебя, – говорит Кристиан, аккуратно доставая куклу. – Ручная работа, лимитированное издание. Я увидел ее случайно и понял, что она – вылитая ты.

Неожиданный подарок Криса отчего-то привлекает Диану, она берет куклу в руки – она как живая! – и рассматривает. Неведомый мастер вложил в нее большой кусок своей души – каждая деталь реалистична и изящна.

– Знаешь, чем вы отличаетесь?

– Она кукла, а я – человек, – скучным голосом говорит Диана, гладя Луну по пепельным прямым волосам – они очень мягкие и послушные, как и ее волосы.

– Не только этим, – ухмыляется Кристиан. – В ее лимитированном издании только шесть экземпляров. А ты – одна такая. Хотя, – вдруг добавляет он, – если бы таких, как ты, было шесть, хотя бы одна согласилась быть со мной.

– Маловероятно. Спасибо за подарок, – все тем же шепотом говорит Диана – ей нельзя перенапрягать голос, и говорить иначе она просто не может.

– Я правда скучал, – снова говорит Крис, и теперь в его голосе нет больше смеха, он непривычно тих и мягок.

– Хватит лгать, – отвечает Диана, недобро глядя на него снизу вверх. Хоть она и игнорировала его, но видела фотки в социальной сети, где он постоянно был в окружении девчонок в откровенных ярких купальниках, веселых парней с досками для серфинга и пивом в руках. Видела, как он отрывался на калифорнийском побережье, то отдыхая на белоснежной остроносой яхте, то пытаясь оседлать лазурные волны, то обнимая все тех же доступных девиц в бикини на алкогольных вечеринках. Видела, как ему хорошо и весело.

Учился ли он там? Пффф, конечно, нет! Развлекался! Жил в свое удовольствие, как и всегда.

– Я не лгу. Серьезно.

– Сколько у тебя было девушек? – Диана и сама не знает, зачем спрашивает это. Крис выглядит растерянным.

– Не знаю, – отвечает он не сразу. – А почему ты спрашиваешь? Тебе же все равно. Ревнуешь? – догадывается Крис.

– Когда я побываю в постели такого же количества парней, посмотрю на тебя, – говорит Диана. – Все. Уходи. Мне плохо. Спасибо за подарки.

– Рад, что они понравились. Может быть, я растоплю твое сердце, а? – вновь начинает дурачиться Крис – кажется, от непонимания настроения Дианы. А потом уходит, оставляя ее одну, и она облегченно вздыхает.

* * *

Белая как снег спортивная «Ламборджини» с открытым верхом несется по скоростной трассе, и светлые, выгоревшие на калифорнийском солнце волосы Кристиана радостно треплет бешеный ветер. Его руки небрежно покоятся на руле – Крис никогда не сжимает его крепко. Он не боится машин – он доверяет им, как людям. И навсегда влюблен в скорость. В ветер. В свободу.

В Диану Мунлайт. Смешно?

Еще бы! Парни умерли бы со смеху, если бы узнали. А лучший друг Стив сказал бы: «Чувак, ты ненормальный. Лечись!» И был бы прав.

Кристиан Уилшер верил в свободу, в демократию, даже в пришельцев, но вот в любовь не верил. Крис жил в свое удовольствие, занимаясь только тем, что ему нравилось. А нравилось ему многое: машины, гонки, стритрейсинг, девушки, серфинг, тусовки, отвязная музыка... Он мог проснуться на одном конце страны, а заснуть – на другом, в компании таких же веселых и безмятежных друзей и подруг. Мог совершать необдуманные поступки. Мог даже совершать безумства! Одно покорение Эвереста чего стоит – правда, об этом Крис вспоминать не любил.

И при этом он не был плохим человеком. Крису чужды были злорадность, жадность и желание издеваться над кем-либо. Он славился легким нравом, весельем, безбашенностью, и в списке его странных поступков числилась и помощь другим людям. Правда, его доброта была хаотичной, кому-то казалась пустой тратой денег, а кто-то видел в ней потакание своим капризным желаниям, а не решением чужих бед. Так однажды Кристиан искренне пожалел бомжа, который заметил на улице, что у него выпал кошелек, и купил ему дом в знак благодарности. Еще как-то пожертвовал – просто так! – большие деньги на новый дом для престарелых в отдаленном штате, увидев репортаж о том, как плохо там живут старики.

Иногда он подбирал животных, удачно пристраивая (кто бы отказался взять славного песика из рук сыночка Уилшера?), и так завел себе огромную дворнягу с бесконечно грустными глазами, которую назвал Белоснежкой – за белую короткую шерсть.

В общем, Кристиан жил так, как ему хотелось, без оглядки на других, весело и комфортно. А потом произошло то, что заставило его изменить свое мнение насчет любви, – в нем проснулись странные, чуждые, какие-то непонятные чувства по отношению к Диане Мунлайт.

Они были знакомы с детства, но никогда много не общались – словно жили в параллельных вселенных. Умница Диана и раздолбай Крис. Совершенно разные люди. Разные взгляды на жизнь. Разные увлечения. Их вселенные не должны были пересечься. Но все-таки это случилось – почти два года назад, когда они волею случая провели вместе ночь. Он был у Дианы первым и точно знал это. И она была у него первой – первой любовью в жизни.

Это было зимой, когда их родители заставили их прийти на какую-то рождественскую важную вечеринку для всех шишек города, проводимую мэром. Кристиан ненавидел, когда его заставляли что-либо делать, но в тот раз ему пришлось подчиниться отцу – тот хотел, чтобы на важной вечеринке была вся семья, включая младшего сына. Отцу даже пришлось пригрозить ему блокировкой всех карт и счетов, если тот попытается улизнуть. «Мы должны быть все вместе, и точка», – заявил он в коротком разговоре и, напоследок велев быть в смокинге, удалился. Смокинг – черный, лоснящийся, с дурацкой бабочкой – Кристиан напялил, но не удержался и в знак скрытого протеста надел нижнее белье с забавной мордочкой Китти спереди.

Как он и думал, тусовка оказалась хуже некуда. Скучная живая монотонная музыка, скучные речи важных мужчин в дорогих костюмах и напыщенных сухих женщин в дорогих платьях, даже напитки – скучные. И воздух – сухой, пахнущий свеженапечатанными купюрами. Все эти люди поддерживали правящую политическую партию, являясь сторонниками мэра, который вот-вот должен был баллотироваться на пост президента, и поэтому атмосфера витала особая – с «политическим привкусом». И это напоминало Крису плесень на свежем белом хлебе.