Марго, чувствуя себя сломленной, опустилась на крышку унитаза, опустив плечи. Она вспомнила, какой гонористой была утром, как дерзила федералам, как наивно полагала, что окажется умнее всех и разгадает тайну гибели собственного отца. А в итоге все оказалось совершенно не так. Она обманывала сама себя. Ей следовало рассказать все, что она знает, а затем покинуть квартиру, позволив Ряховскому, Ковальскому и Алисе вместе с Ратцингером закончить это дело без нее. Что и кому она пыталась доказать? А самое главное – зачем?

В голову сразу пришло единственное объяснение, никоим образом не красившее её. Марго было больно признавать, что ей хотелось отыграться за собственное бесперспективное будущее. Она желала показать, что представляет из себя хоть что-то, хотя по факту была и остается никем. Выпускницей университета с почти нулевым опытом работы, не приспособленной для участия в спецоперациях правоохранительных органов. В итоге, как и следовало ожидать, она сделала только хуже всем, включая ни в чем не повинных людей. За её гордыню и амбиции расплатились жизнями в общей сложности около тысячи человек, погибших сегодня от рук культистов.

Перед мысленным взором Маргариты Романовой всплыло изуродованное лицо машиниста. Без челюсти оно казалось вытянутым, словно в молитвенном вопле. Даже если бы с такой травмой несчастный выжил, он стал бы инвалидом на всю оставшуюся жизнь. И все это из-за её излишней самонадеянности.

Поднявшись на ноги, она схватила полотенце и вытерла им лицо. Гордость не позволяла ей признаться самой себе в этом. Но Марго больше не могла отрицать очевидное. Она не справится с этим, она здесь была лишней.

Когда её вместе с остальными членами опергруппы доставили в штаб-квартиру ФСБ на Лубянке, Марго едва сдерживалась, чтобы не сорваться. Но она взяла себя в руки и дотерпела до того момента, как её проводили в кабинет Ряховского. Хозяин кабинета вместе с Ковальским куда-то ушли, Алиса осталась на своем рабочем месте, а Маргарита вскоре отпросилась в туалет и заперлась. И вот тут её прорвало и не отпускало последние пятнадцать минут.

Ну, ничего… Торопиться уже все равно некуда.

В тот миг, когда щелкнула задвижка, на неё сразу навалилась вся та усталость, что копилась на протяжении долгого дня. Марго не представляла, что со всем этим грузом делать, но рыдания лились из неё бурным потоком, как будто содрали нарыв и гной вылился наружу, оставляя после себя чистую, но болезненную плоть. Девушка осознала, что не ела с того самого момента, как федералы забрали её из торгового центра. Сразу весь организм ощутил, казалось бы, бесконечную усталость после ныряний в реку и забегов по Савеловскому вокзалу. Все это время она держалась лишь на адреналине, и теперь, без него, её тело объявило капитуляцию.

Маргарита Романова никогда прежде не ощущала себя такой слабой и бесполезной. Она вспомнила эйфорию, подпорченную сомнениями, когда они с Ратцингером разгадали загадку, стоя на смотровой площадке Останкинской телебашни. Тогда она была полна надежды, что сеттитов еще можно остановить и спасти людей. Как оказалось, ложной надежды. Реальность безжалостным бульдозером проехалась по ней и растоптала любые иллюзии.

Сеттиты выиграли окончательно и бесповоротно. Теперь все, что оставалось сделать культистам, замести следы и снова уйти в подполье, откуда их никогда уже не достанут. Видимо, сейчас для федералов начиналась новая гонка со временем. Изловить сеттитскую гидру до того, как она глубоко уползет в свою нору. Она, Марго, им здесь не поможет. Нужно просто признать это, сообщить и уйти.

Девушка представила, как могла бы прожить этот день, если бы не стала сотрудничать с федералами. Она бы покинула квартиру отца, расстроенная, безусловно, но была бы в полной безопасности. Спокойно бы взяла такси и отправилась домой, тоскуя по отцу и виня себя, что не решилась к нему зайти, пообщаться и попросить прощения. Остаток дня она провела бы дома за компьютером в поисках работы и за просмотром забавных роликов на Ютьюбе, чтобы хоть как-то поднять себе настроение.

Вместо этого Маргарита Романова около полуночи оказалась здесь: в женском туалете в здании ненавистного ей ФСБ. Проснувшись сегодня утром, она бы решила, что это бред, если бы кто-то предсказал ей такое. Сейчас она сомневалась в том, что сможет так же спокойно и безмятежно вернуться домой, не видя в каждом проходящем мимо неё в ночи мужчине фанатичного культиста, поклоняющегося древнеегипетскому божеству хаоса и разрушения.

Нужно попросить федералов выделить ей охрану на всякий случай. Того же Ковальского, раз он друг семьи и так упорно защищал её в течение всего дня.

Маргарита тряхнула головой, чтобы привести в порядок свои мысли и успокоиться. Выпрямилась, поправила волосы, удостоверилась, что выглядит сносно, и вышла из комнаты. Решительно зашагала по коридору, стараясь дышать реже и глубже. Она попыталась расправить понурые плечи, и ей это с трудом удалось. Миновав два поворота коридора и не глядя другим федералам в глаза, она вошла в кабинет Ряховского.

Внутри была только Алиса, что-то печатавшая на компьютере со скоростью пулемета.

– Мужчины еще не вернулись? – спросила ее Марго, тихо входя и закрывая за собой дверь.

Алиса подняла на неё взгляд, в котором на удивление не чувствовалось усталости. Наоборот, молодая помощница Ряховского выглядела довольно неплохо для человека, успевшего за день побывать на месте трех террористических актов, чего нельзя было сказать о Маргарите.

Ну да, немудрено: тебе не доводилось прыгать с моста в холодную реку и убегать от обломков рушащегося здания, дрянь ты крашеная…

– Еще нет. Они снова отправились допрашивать подозреваемого, – ответила она так, будто всего этого безумия и не было.

– А они думают, что он еще что-то знает?

– К сожалению, он остается нашей единственной ниточкой к братству. Теперь когда свершилось страшное, у нас нет иного выхода, кроме как попытаться найти их убежище.

В точности как думала и она сама. Марго приятно удивилась тому, как её мысли схожи с мыслями профессионалов. Действительно теперь средства массовой информации, общественность и начальство обрушатся со шквалом нелицеприятной критики на Ряховского и его команду. Единственный шанс хоть как-то реабилитироваться – это отыскать логово зверя и изловить его. Тогда все смерти будут не напрасны. Хотя Марго подозревала, что Ряховского скорее беспокоит мнение о нем высшего руководства Федеральной службы, нежели мнение обычных людей или же СМИ.

– Тогда я их подожду, – сказала Марго и примостилась на стул у стола для совещаний, заваленного бумагами по делу о терактах в Москве.

– Как скажете, – ответила Алиса и уткнулась обратно в ноутбук. – Вы что-то хотели с ними обсудить?

– Да. Я подумываю уйти из этого дела.

Альберт Ряховский вместе со своим подчиненным в третий раз за день шёл в допросную комнату. Ковальский шагал впереди, через ткань его толстовки четко проступали напряженные плечи, как у разъяренного быка. Он явно, как и сам Ряховский, был полон решимости выбить из захваченного сеттита все, что ему известно об Ордене и его местонахождении. Хоть лейтенант и не питал особых надежд на успех, Альберт полагал, что попытать счастье все равно стоит.