Сеттит снова взглянул в прицел и отыскал в толпе Маргариту Романову, дочку федерала. Она все еще в деле. Едва ли надолго.

Обнаружив, что машинист, вопреки всем их стараниям, скончался, девушка отшатнулась и закрыла лицо руками. Сеттиту доставляло удовольствие видеть, как она страдает. Как она осознает бессилие не только свое, но и такой могущественной в России структуры, как ФСБ. Орден проник повсюду и отлично может саботировать любую нежелательную для себя активность правоохранительных органов. Без этого даже затевать подобный ритуал было бы бессмысленно.

Сеттит представил, какой страх сейчас испытывает Маргарита Романова, глядя на человека, который благодаря сильным болеутоляющим смог прожить достаточно, чтобы она увидела его лицо. Отсутствующая нижняя челюсть, болтающийся безвольным шматом мяса язык… Пускай девчонка поймет, что существует нечто, чью силу и власть ничем нельзя ограничить.

На протяжении веков женщины считали, что весь мир изначально лежит у их ног и достаточно всего лишь поманить своей красотой, чтобы перед ними на колени пали толпы восторженных мужчин. Слабовольных рабов, готовых исполнять любые их прихоти. Которых можно было бы менять как перчатки. В дело шли самые разные способы манипуляций: игра на амбициях и самолюбии, искажение фактов, откровенная ложь, шантаж. Это происходило всегда и в неограниченных количествах, зачастую безо всякой в том объективной нужды. Если мужчина врёт лишь с целью спасти ситуацию и людей (ложь во спасение), то все женщины врут, просто потому что им этого хочется.

Но теперь для Маргариты Романовой все изменится. Ей придется столкнуться со страшной правдой, которую от человечества скрывали на протяжении веков. Что им правят совершенно иные люди и силы.

На площадь перед вокзалом влетели машины скорой, полиции, спасателей и журналистов. Словно мясные мухи, они слетелись на запахи горелой плоти и выпущенных кишок, на мольбы о помощи пострадавшим.

Сеттит спрятал прицел в сумку и направился к выходу из квартиры. Ему предстояло сообщить жрецам, что на сей раз все прошло как по маслу. Они наверняка обрадуются этой хорошей вести.

Однако сеттит не достал ни одноразовый мобильник, ни рацию, ни ноутбук. Радиоволны, интернет, мобильная связь – все это можно было взломать, чтобы отследить нужного человека, а выходить из тени сеттиты пока что не планировали. Поэтому придется по давней средневековой традиции передать информацию лично, добравшись до штаб-квартиры на своих двоих. Благо, тут не то чтобы далеко.

В дверях культист замер, проверяя, чтобы на лестничной клетке никого не было. Все равно оставалась вероятность, что какая-нибудь любознательная бабуля увидит его в глазок, однако ей не удастся опознать сеттита из-за шерстяной маски, скрывающей лицо.

Пока он прислушивался к звукам снаружи, ему в голову пришла другая мысль. Даже если все шло по исходному плану… Где гарантия, что не возникнут непредвиденные обстоятельства? Хватит ли у братьев мер для перестраховки на случай этих самых обстоятельств? Как они вообще могли учесть всё при таком количестве переменных?

Больше всего сеттита интересовало другое. Как много знают враги об их планах? То, что им положено знать? Или они додумались до большего? Может быть, федералам уже известно лишнее? Например, ради чего это все затевалось? Не перестарались ли сами культисты в своей жестокости, рискуя оставить важные улики?

Сеттит вспомнил о том, что в ФСБ у них есть свой человек, призванный всеми возможными способами запутывать следствие. Жрецы говорили, что пока ему это прекрасно удается, но сеттит в этом сомневался. Если это было бы так, то оперативно-следственная группа из пяти человек ни за что не успела бы предотвратить последний теракт. А так у них был довольно серьезный шанс.

Удостоверившись наконец, что на лестничной площадке никого нет, несмотря на грохот и суматоху на привокзальной площади, сеттит провернул ключ в замке, отворил дверь и вышел. Вместо того, чтобы вызвать лифт, он ловко сбежал по лестнице и вышел в осеннюю ночь.

Его не должно волновать, как справляется со своими поручениями шпион Ордена в рядах федералов. На этом столетиями зиждилась философия Сыновей Сета. Каждый четко повинуется приказам сверху и строго выполняет отведенную ему задачу. Особенно если приказы через жрецов поступают от самого Повелителя. Свой приказ культист выполнил, и теперь должен просто молча ждать следующего.

А новый приказ точно последует. На часах только 23:08. Ночь предстояла тяжелая и длинная, но наутро этот мир приблизится к тому, чтобы стать чище и лучше.

Ледяная вода ручейками струилась по лицу, а Маргарита Романова все никак не могла успокоиться. Она продолжала набирать воду в ладони, сложенные лодочкой, и брызгать на лицо, на крепко зажмуренные глаза. Марго не хотела смотреть на себя – напуганную, слабую, хнычащую… Ей было дико стыдно, но ничего не получалось: горячие слезы продолжали течь из глаз. Даже запертая на задвижку дверь не помогала. Если бы кто увидел Марго в таком состоянии, лучше бы ей не стало.

В голове продолжала холодным тяжелым молотком стучать одна простая мысль. Они проиграли. Сеттиты перехитрили их в последний раз. Звезда замкнулась, а ритуал (в чем бы он ни заключался) завершен. Сотни людей погибли на Савеловском вокзале. Еще почти сотня человек была жестока убита сеттитами при захвате поезда. Как и следовало ожидать, вмешательство федералов в их планы на Павелецком вокзале взбесило культистов. И тогда они решили показать свою истинную жестокую натуру. Похитили поезд, убили в нём всех, а машиниста накачали мощными анестетиками и галлюциногенами, после чего выжгли клеймо у него на лбу и оторвали челюсть. Даже если бы он очнулся от дурмана, то ничего не смог бы сказать своим спасителям. События последних нескольких часов более чем наверняка стерлись из его памяти.

Еще почти три сотни человек стали жертвами на вокзале, когда сошедший с рельсов поезд протаранил здание и обрушил часть верхних этажей. Только увидев репортаж, где приводили съемки с беспилотников, Марго смогла осознать масштаб разрушений. Картинка крупных планов вокзала была почти полностью размыта: ни одного кадра не получалось сделать так, чтобы в него не попало чье-то изуродованное тело.

Слезы снова брызнули из глаз девушки, когда она вспомнила об убитых. Казалось, что проще всего обвинить во всем этом сеттитов и снять с себя груз вины, но у Маргариты это никак не получалось. Она понимала, что группа могла действовать лучше, могла разгадать все обманные ходы сеттитов и придумать способ их обойти, но из-за нехватки времени и самоуверенности федералов из раза в раз этого сделать не удавалось. Культисты создали для них испытание на прочность, которое ФСБ явно провалила. И она, Марго, тоже была в этом виновата.

Руки ныли от усталости и долгого положения на весу. Волосы намокли, как и верх футболки. Марго решилась открыть глаза и взглянула на себя в зеркало. Она больше походила на утопленницу, жалкую тень прежней себя. Кожа побледнела, белки глаз налились кровью от долгих рыданий, веки и нос опухли и покраснели. Она задыхалась, словно только что вынырнула из Битцы.