«Эй, это нечестно! Убивать не даёшь, на групповушки не берёшь. Как с тобой жить? Ты что такая скучная?» — голос Жаждущего звучал в моей голове, когда я, оставив перо рядом с ним, покидала комнату и спускалась по ступеням.

Снизу доносился смех Диоры. Но меня больше всего насторожил запах — как в борделе. От него чаще застучало сердце, кровь забурлила — я привыкла к этому запаху, привыкла целоваться с Дарионом в этом будоражащем драконов аромате, и хотя он действует именно на мужчин драконов, привычка сделала его привлекательным и для меня. Волосы Дариона пахли так, когда падали на моё лицо, и для него мои волосы и я пахли так, когда он брал меня в комнате для особых встреч.

Элора запах тоже должен возбуждать — потому что он дракон. Дариона должен возбуждать — из-за наших общих воспоминаний. Меня уже возбудил.

«Оргия!» — снова прозвучал в мыслях голос Жаждущего.

«Тебе какая разница? Всё равно участвовать не можешь», — огрызнулась я.

«Хоть посмотреть».

Всё равно Элор оргии с нашим совместным участием не допустит, и Дарион не проявлял желания делиться мной с кем-нибудь ради удовольствия, но мыслил Жаждущий в верном направлении, оставался один вопрос: Вейра и Диора (Сирин Ларн вряд ли зачинщица подобного) чего хотели добиться? Они же считают меня мужчиной и рассчитывают на то, что я возбужусь. И Элор возбудится.

С лестницы я спускалась неохотно. Мне не хотелось наблюдать очередные выходки драконесс, но там был Дарион, он мог что-нибудь рассказать о делах. Конечно, его тоже ограничивали в возможности делиться информацией с окружающими, но я надеялась, он посвободнее Элора, ведь император не ожидает желания Дариона со мной поделиться.

На первый взгляд всё выглядело даже прилично: стол, спрятанные под серебряными колпаками блюда, стулья, улыбающиеся Вейра, Диора и Сирин.

Дарион, которому невероятно шёл чёрный мундир вместо традиционного красного гвардейского, стоял у окна. Едва я вошла — обернулся ко мне. В выражении его лица было что-то странное. Какая-то несвойственная ему грусть и неуверенность.

— Добрый вечер, Халэнн. — В голосе Дариона тоже было что-то странное.

И сразу понятно — Дарион совершенно не в настроении для задуманных драконессами игрищ. Наверняка пришёл только из-за меня.

Элор подошёл со спины бесшумно, интимно скользнул ладонью между моих лопаток, при это сохраняя внешнюю невозмутимость:

— Проходи, Халэнн.

Дарион смотрел на меня. Элор косился. Мне было неловко и… как-то не так. А ведь Элор просто принёс бутылку драконьего вина. Вот что-то, а вино в нашей компании точно лишнее. Но хозяин башни он, ему решать. И ему любовниц успокаивать, если что. Я ему с этим сегодня точно помогать не стану. И завтра тоже.

За прямоугольным столом оставалось три свободных места, и все они располагались между драконессами. В такой конфигурации мне придётся сидеть либо напротив Элора, либо напротив Дариона, причём скорее напротив Дариона, потому что Элор, вероятнее всего, займёт место во главе стола напротив рыжеволосой предвкушающе улыбающейся Диоры.

— Присаживайтесь, — пригласил Элор, а мне захотелось дерзко усесться на его место, пусть Элор с Дарионом окажутся напротив друг друга, по бокам от Диоры, она им устроит сладкую жизнь.

Но это и правда было бы слишком дерзко, и я же решила стать идеальным спокойным услужливым секретарём, поэтому села по левую руку от Диоры. Дарион устроился по правую, а Элор — во главе стола, между Вейрой и Сирин Ларн.

Я посмотрела на Дариона. Его глаза с большими радужками были слишком тёмными, не понять, расширились у него зрачки или нет, но, наверное, он тоже думал о том, что здесь пахнет борделем. Не мог не думать после стольких проведённых там вместе со мной часов. И то, как передо мной сильнее расправились его плечи, затрепетали ноздри, а во взгляде появилась чувственная поволока, слишком явно говорило: он думал со мной об одном и том же. Даже скорее на несколько градусов горячее.

— Халэнн, позволь за тобой поухаживать, — сидевшая слева от меня Вейра забрала у Элора вино, движением пальца запустила магию, откупорившую пробку, и потянулась к моему бокалу.

— Ты за мной ухаживать должна, — мрачно напомнил Элор.

Вейра отмахнулась через плечо:

— За тобой Сирин поухаживает, уверена, ты об этом просто мечтаешь.

Дарион чуть приподнял бровь. Я сделала вид, что не уловила намёка, как и Элор, развернувшийся к Сирин Ларн.

— Ты права, Вейра, я с радостью приму ухаживания нашей милой, кроткой Сирин. Люблю драконесс с тихим скромным нравом.

— Неужели? Мне казалось, у тебя иные вкусы, — Вейра, пронзительно глядя на меня, кольнула очередной двусмысленностью.

— После тебя и Диоры не удивительно, что у меня вкусы поменялись, — не остался в долгу Элор.

— А я тут причём? — возмутилась Диора, у неё даже висюльки в серьгах и заколке задребезжали от возмущения. — Да за мной драконы увиваются!

— Что же ты ни за одним никак не увьёшься? — кажется, Элор был не в духе.

— Если никто не возражает, — заговорил Дарион басовито и сурово. — То я приступаю к мясу. Под каким оно колпаком?

Обнажение блюд отвлекло нас от разговора. Мне опять досталась рыба, как и всяким водным, и я с сожалением поглядывала в тарелку Дариона, которую он бодро заполнял ароматными стейками. Моя запечённая в специях рыбина не шла ни в какое сравнение с его простым, но таким соблазнительным мясом…

Не знаю, некоторое ли уважение к Дариону или желание, чтобы возбуждающие благовония сильнее проникли в кровь и взбудоражили желание, было тому причиной, но любовницы Элора есть нам не мешали и сами ели с аппетитом, и все реплики, которыми мы обменивались в это перемирие, относились к блюдам и искусству поваров.

Мне хотелось, чтобы эта трапеза длилась подольше, а потом завершилась простым возвращением восвояси, но… вряд ли всё будет так просто, не зря же сюда даже слуг не пригласили.

И точно, стоило нам закончить с ужином и десертом, Вейра с коварной улыбочкой хлопнула в ладоши. Стол прогнулся, цокнул ножками и побежал к выходу. Зашелестели платья драконесс, когда они встали практически одновременно, и со вторым хлопком в ладоши ожили стулья, закачались, прямо спихивая нас с себя, но мы трое не позволили им разгуляться — встали быстро, и они уцокали прочь.

— И что вы задумали? — Элор сложил руки на груди. Зрачки у него уже расширились, а на скулах едва заметно проявились розоватые пятна.

— Просто милый дружеский вечер, — проворковала Диора и прижалась к мощной руке Дариона. — Мы же так давно не видели Дара, соскучились, хотим вспомнить былые времена.

— У меня дела, — заметил Дарион сурово, но это, конечно, не подействовало.

Тем более стоявший у стены диван уже подкрадывался к нему со спины. Это передвижение мебели намекнуло мне на возможность угрозы собственному тылу, я оглянулась — и точно: ко мне подкрадывалась софа.