— Ты также говорил, — продолжила она, — что у женщин естьтакие же физические потребности, как и у мужчин, и что мы можем удовлетворятьих, когда хотим и с кем хотим. Ты очень настойчиво утверждал, что…

— Лорен, — попросил он тихим голосом, — я задал тебе простойвопрос. Я хочу знать, чтобы не гадать. Скажи мне, сколько их было. Нравились лиони тебе, было ли тебе наплевать на них? Просто расскажи мне. Я ничего не скажуи не упрекну тебя.

«Черта с два ты ничего не скажешь!»— радостно подумалаЛорен, пытаясь открыть бутылку вина.

— Конечно же, ты ничего не скажешь. Ты же говорил…

— Я знаю, что я говорил, — прошипел он. — Ну, сколько?

Она взглянула в его сторону, делая вид, что удивлена еготоном.

— Только один.

В его глазах мелькнули злость и сожаление, тело напряглось,как будто он почувствовал физическую боль.

— Ты была неравнодушна к нему?

— Я думала, что люблю его, — весело сказала Лорен.

— Хорошо. Давай забудем про него, — закончил он мучительныйразговор.

Наконец заметив, как она мучается с бутылкой, Ник подошел,чтобы помочь.

— Ты сможешь забыть о нем? — спросила Лорен, восхищаясьловкостью, с которой он вынул пробку.

— Смогу… Через некоторое время.

— Что значит через некоторое время? Ты же говорил, что нетничего предосудительного в том, что женщина удовлетворяет свои биологические…

— Я знаю, что я говорил, черт возьми?

— Тогда почему ты такой сердитый? Ты же не лгал мне тогда?

— Я не лгал, — сказал он, ставя бутылку и доставая бокал. —Я действительно так думал.

— Почему?

— Потому что это было удобно. Тогда я не любил тебя.

В этот момент Лорен любила его как никогда.

— Хочешь, я расскажу тебе о нем?

— Нет, — холодно ответил Ник. Ее глаза блеснули, и онапредусмотрительно отступила на шаг.

— Ты одобришь мой выбор. Он был высокий, темноволосый икрасивый, как ты. Очень элегантный, изысканный и опытный. Он сломил моесопротивление за два дня, и…

— Прекрати, черт возьми! — разъяренно выкрикнул Ник.

— Его зовут Джон.

Ник повернулся к ней спиной:

— Я не хочу этого слышать!

— Джон Николае Синклер, — пояснила Лорен.

Ник почувствовал такое облегчение, что даже не знал, что емуделать. Он обернулся. Лорен стояла посреди комнаты — ангел в соблазнительномчерном бархате, юная красавица с невыразимой грацией и изяществом в каждойлинии тела. В ней были та гордость и вера в себя, которые удерживали страстныхюношей и мужчин от развязности.

Она любила его.

Он мог сделать ее любовницей или женой. В глубине сердца онзнал, что она может быть только его невестой, что-либо меньшее унизит ее. Этокрасивое тело предлагалось только ему. Он не мог принять этот подарок и еелюбовь, а взамен предложить ей что-то непонятное, называемое многозначительно«отношениями». Она была молода, но достаточно мудра, чтобы не играть с егожизнью. Она также была упорной, смелой, с сильным характером, что он понял запоследние несколько недель.

Он молча посмотрел на нее, затем глубоко вздохнул.

— Лорен, — начал он, — я хочу иметь четырех косоглазыхголубоглазых дочерей в очках в роговой оправе на вздернутых носиках. Я будуочень рад медового цвета волосам. Ты единственная, кто может подарить мне такихдетей, и я прошу…

Он увидел, как ее глаза наполнились счастливыми слезами, и,обняв, прижал ее к сердцу, охваченный теми же чувствами, что и она.

— Дорогая, пожалуйста, не плачь. Пожалуйста, не надо, —шептал он, целуя ее лоб, щеки и губы.

Напоминая себе, что это только второй ее любовный опыт ипоэтому не нужно ее торопить, Ник взял ее на руки и понес наверх.

Не отрывая губ от ее рта, он опустил ее на пол. Пока онснимал одежду, Лорен разделась перед его горящим взором. Сбросив на полкружевное белье, она подняла голову и посмотрела на него без тени стыда истеснения.

Руки Ника задрожали от переполнявшей его нежности, когда онвзял ее лицо в ладони. После недель упорных холодных отказов Лорен смотрела нанего с нежной покорностью. Ее глаза светились любовью, такой сильной, что онпочувствовал и смущение и гордость одновременно.

— Лорен, — в его голосе звучали новые, непривычные для негонотки, — я тоже люблю тебя.

В ответ она обвила руками его шею и крепко прижалась к егообнаженному телу. Пытаясь сдержать свою бушующую страсть, он наклонил голову ипоцеловал ее. Ее мягкие губы раскрылись, его язык скользнул между ними, а затемжадно проник вглубь. Внезапно он потерял контроль над собой. С тихим стоном онповалил ее на кровать и начал страстно ласкать.

Где-то посреди круговорота восхитительных ощущений у Лоренвозникла мысль, что сегодня Ник занимался с ней любовью иначе, чем в первыйраз. В Харбо-Спринг он обращался с ее телом как маэстро со знакомыминструментом. Его движения были четкими, умелыми. А сегодня ночью он ласкал ицеловал ее с мучительной нежностью и благоговением. В Харбо-Спринг его страстьбыла полностью под контролем, сегодня он был так же несдержан и безрассуден,как она.

Его губы коснулись ее груди, и она задохнулась отнаслаждения. Она запрокинула голову, ее руки заскользили по его напряженномутелу.

— Я хочу тебя, — хрипло шептал он. — Я так хочу тебя!

Его страстные слова воспламенили ее, задевая самые глубокиеструны души. Каждое прикосновение его ищущих губ и рук вое больше погружало еев мир, где не существовало ничего, кроме их всепоглощающей любви.

Когда его рука коснулась внутренней стороны ее бедер, Лорензастонала и выгнулась навстречу ему. Ник больше не мог сдерживать себя. Их губыслились в глубоком страстном поцелуе, и одним сильным движением он вошел в нее.

— Двигайся вместе со мной, дорогая, — хрипло прошептал он.

Когда она выполнила его просьбу, он тихо застонал иполностью погрузился в ее теплую плоть. Неистовый голод, сила и в то же времянежность каждого его движения довели Лорен до состояния восхитительногоэкстаза, и она застонала от невыразимого блаженства. Ник еще крепче прижал ее ксебе и присоединился к ней в сладком забвении.