твоя кара, что ниспослал тебе Господь! Неспроста у тебя появилась такая кличка! Это знак свыше! Ты много грешил, пренебрегал заповедями Христовыми, не следил за своими чакрами, за чистотой своей ауры и тем самым навлек на себя Божье наказание! Случай с Киссонычем – совсем не случайность! Это Бог послал слугу своего – ангела, и тот направил твою руку так, что ты выстрелил Киссонычу в лицо! Или, как у вас выражаются, в рыло! Теперь это твой крест, и ты будешь нести его, пока не искупишь многогрешия своего, особенно возлияния, блуда и сквернословия! Признавайся, ругаешься матом?

– Ну, – ответил смущенный Вася.

– Матерящийся да не войдет в Царствие Небесное! – громко и торжественно произнес старец, гордо подняв вверх указательный палец правой руки, испачканный в сливочном масле.

– А как же Киссоныч? – вмешался в разговор логически последовательный Додон. Его что, тоже ангел специально под пули вытолкнул, чтобы Ваську наказать? Или он случайно под руку подвернулся?

– Ничто не случайно! Киссоныч был еще более греховен, чем Вася! Ведь он же и старше. Именно поэтому он погиб, а Вася – только пострадал. Будь на тебе, Вася, греха побольше, ты тоже погиб бы! И помни – с того самого случая висит на тебе проблема, и пока не осознаешь свои грехи, пока не очистишься, будет она преследовать тебя, и ты будешь попадать в подобные ситуации! – в голосе старца угадывались не только гордость и торжество, но и радость – как своим открытиям, так и тому, что Господь дал ему шанс наставить раба Божьего на путь истинный.

– И первое, что ты должен сделать, это пойти на кладбище и на коленях попросить прощения у человека, которого ты убил, а потом пойти исповедоваться! Если сделаешь это, то начнется отпущение грехов твоих. Ты почувствуешь облегчение уже на обратном пути с кладбища. Но чтобы полностью искупить твои грехи этого мало. Тебе нужно ступить на путь праведный, ходить в храм и обязательно прекратить есть мясо, употреблять спиртное, курить и материться!

Закончив вразумлять Васю, старец снова принялся за Додона, наобещав тому тоже кучу неприятностей, хотя и помельче. Однако Додона это не слишком проняло. Он слушал старца с нескрываемым интересом, но впускал его слова в себя лишь до какого-то предела, не очень глубоко, подобно тому, как котенок, не отрываясь наблюдает за вращающимся барабаном стиральной машины, но мигом забывает про это удивительное вращение, стоит лишь позвать его к блюдцу с молоком.

На Васю же слова старца произвели колоссальное впечатление. Ему казалось, что перед ним разверзлась бездна и он, оглушенный, стремительно падал в чернеющую пустоту. Его жизнь, которая до этого была веселой и бессмысленной, вдруг обрела смысл, но смысл этот оказался весьма зловещим. После беседы со старцем Вася увидел свое прошлое в новых, ужасающих тонах: как он, дурак, жил, игнорируя божественные знаки, не понимая ситуаций, которые специально организовывали ему ангелы для его исправления, зашлаковывая ауру и совсем не думая о чакрах. Чтобы хоть как-то снять напряжение, когда старец ушел спать, Вася попросил Додона налить ему стакан самогонки и залпом жахнул его. Додон посмотрел на Васю с ироничным уважением.

В конечном итоге они выпили еще по стакану, и только после этого Вася смог отвлечься от раздирающе-гнетущего чувства обилия совершенных им ошибок и страха от неприятностей, ожидавших его в будущем. Они несомненно произойдут, ибо будто печатью, скреплены тем случайным выстрелом, когда Киссоныч сунул свою красную рожу под Васькину пулю.

Основательно набравшись, Василий двинулся к своему дому. По деревне ему предстояло пройти больше километра, и на всем пути его сопровождали собаки, которых хозяева на ночь спускали с цепи. Риск нападения со стороны четвероногих друзей человека был велик, однако Василию удалось благополучно миновать почти весь путь. Но недалеко от его дома, две собаки, с лаем сопровождавшие его с середины деревни, вдруг активизировались. Осознав, что вот сейчас этот парень уйдет неукушенным, они перешли к решительным действиям.

Он уже почти входил в свою калитку, как вдруг почувствовал, что кто-то держит его за ногу. Попытавшись вырвать ногу, Вася понял, что в нее на полном серьезе вцепилась собака. Сильной боли он не ощутил, так как был очень пьян. Высвободив ногу, он сделал шаг в другую сторону, как раз навстречу второй собаке, которая от души кусанула его за эту же ногу. Отбившись от второй твари, Вася собрал силы для последнего прыжка и нырнул в калитку. Оказавшись в безопасности он пришел в бешенство: почему он не может спокойно пройти по родной деревне?! С какой стати около самого дома его кусают собаки?! Желая отомстить, он вбежал в дом, схватил ружье, которое всегда держал заряженным, и вновь побежал к калитке, на ходу снимая ружье с предохранителя. «Ну че, суки!» – заорал он, распахнув калитку. В ответ из темноты послышался грозный рык. Не особо рассчитывая попасть в невидимую рычащую цель, а скорее, чтобы разрядиться самому, Вася выстрелил в направлении звука. Визга не последовало, но рык прекратился. «Испугалась!» – подумал Вася и, услышав, что с другой стороны, гавкнув, к нему приближается вторая собака, выстрелил и туда. Собака завизжала и, судя по звуку, остановилась. «То-то же, суки!» – сказал Вася и побрел домой. Внезапно на него навалилась такая усталость, что хотелось лечь спать прямо на дорожке, но он все же дополз до кровати.

Наутро около Васиной калитки прохожие обнаружили два собачьих трупа. Одной собаке пуля попала прямо между глаз, ну или может быть, чуть выше, полностью уничтожив голову, а другой влетела в открытую оскаленную пасть и, пробив шею, вышла с обратной стороны наружу. Завизжать успела именно эта собака. Позже пришел хозяин и стал орать на Васю и грозиться снова засадить его в тюрьму, но стоящий на распухшей ноге Вася, будучи злым с бодуна, ответил хозяину в таком духе и такими словами, что тот, даже не увидев в Васиных руках ружья, счел за лучшее побыстрее отвалить к себе домой.

С этого времени прошло уже несколько дней. Вася помнил о наказе старца, однако ему очень не хотелось идти на могилу каяться перед Киссонычем. Но строгость старца, боязнь кары и желание получить отпущение грехов сделали свое дело. И вот однажды, одетый в чисто постиранное белье, Василий прибыл на кладбище. Проникнувшись важностью момента, он не стал подъезжать на мотоцикле прямо к самой могиле, а оставил его у входа и пешком приблизился к последнему пристанищу Киссоныча. Собравшись с духом, Вася перешагнул через ограду и встал на колени