Я тихонько сидела в углу, наблюдая за происходящим. Кеннет был в четырехмиллионной раздаче с Ильей. Я складывала в уме ставки.

Господи Иисусе!

Я оглянулась по сторонам, чтобы понять, обслуживает ли кто-то игру. Там был какой-то пожилой английский джентльмен, по виду дворецкий. Седовласый немолодой господин сдавал карты, и еще там был темноглазый мальчик лет двадцати в приспущенных джинсах и кепке, надвинутой на глаза. Он пристально наблюдал за ходом игры и вроде бы занимался ре-баями[55].

Я затаила дыхание, когда дилер сдал последнюю карту – «ривер». Кеннет проиграл. Я ожидала, что он сейчас взорвется, прикажет уволить дилера или запретит мне вход до конца дней – словом, я увижу весь тот цирк, который частенько практиковали в Лос-Анджелесе. Но он спокойно подвинул свои фишки Илье, почти не отвлекаясь от разговора с Истоном Брандтом.

Я не верила своим глазам. Это была игра джентльменов, по крайней мере внешне, цивилизованных мужчин за столом, которых, казалось, совершенно не тревожил крах экономики, приводящий в состояние паники всех людей в мире.

После нескольких часов наблюдений я уехала – меня ждала Тиффани, которая выпивала в компании нескольких потенциальных игроков, обнаруженных нами за неделю.

В голове у меня лихорадочно крутились мысли. Мне была предоставлена возможность присутствовать на крупнейшей домашней игре в мире. Лет пятнадцать подряд финансовый мир перешептывался по поводу этой тайной фантастической игры, и сейчас я поняла, в чем ее разгадка: какова бы ни была ее репутация, будь то тайный клуб Лиги Зеленого плюща или общество «Череп и Кости»[56], но больше всего она походила на игру ночью в общаге, пусть и на миллионы. Я могла произвести на этих людей впечатление эстетикой деталей и уровнем обслуживания, но из моей прежней жизни в Лос-Анджелесе я уяснила, что вкус победы значит гораздо больше, чем любая обстановка или атмосфера. Мне придется добавить к игре немалую ценность: новых игроков с легкими деньгами, интересных людей или тех, к кому непросто получить доступ, таких как кинозвезды, профессиональные спортсмены. Плюс безупречные расчеты, быстрый сбор и выплата денег, самые красивые девушки и великолепный антураж. Пожалуй, это сработает.

Кеннет позвонил мне на следующий день, чтобы сообщить, что игроки согласны разрешить мне пробную игру.

Это все, что мне было нужно.

– Не забудь привести девушек… А… и избавь нас от Юджина. Он брат Ильи, но нам он не нужен, – добавил Кеннет отрывистым тоном.

– О’кей.

Меня охватило острое чувство вины по отношению к Юджину, мальчику в кепке, надвинутой на лицо. Он занимался ре-баями. Юджин производил впечатление хорошего парня, но он оказался в тени своего брата и просто пытался стать частью его мира.

Но если Кеннет и его друзья хотели, чтобы Юджина не было, его не будет.

К тому же мне было о чем еще подумать. Я устраиваю игру в Нью-Йорке, и это мой дебют здесь. Другого шанса проявить себя у меня не будет. Я улетела в Лос-Анджелес, чтобы подготовиться.

Первым делом я использовала связи в «Four Seasons» в Лос-Анджелесе для организации лучшего номера в нью-йоркском отеле. Далее я обзвонила личных помощников всех будущих игроков, чтобы узнать, какими напитками, едой и сигарами мне нужно запастись. Мне также нужно было найти девушек для игры, и, самое главное, я должна была пригласить хотя бы двух новых игроков, которые были бы знаменитостями и/или могли придать игре динамику.

Чудесным образом я сумела связать все части воедино. Я пригласила Ги Лалиберте, и он охотно согласился принять участие в игре. Его страсть к покеру была настолько сильна, что, даже когда он проигрывал, он не терял оптимизма. Я пригласила и Эй-Рода. Никто не сумеет превратить компанию жестких удачливых мужчин в романтичных подростков лучше, чем легендарный спортсмен-профессионал.

Из аэропорта Кеннеди мы с девочками отправились прямо в отель и, поднявшись в приготовленный для нас номер, ахнули от восхищения. Из окон во всю стену открывался панорамный вид на Манхэттен. От великолепия комнат громадного четырехсотметрового номера захватывало дух. Посреди гостиной стоял элегантный кабинетный рояль, с высоты семиметровых потолков пространство освещали сверкающие люстры.

Едва я успела поставить на пол чемоданы, как зазвонил телефон. Звонил местный профессиональный покерист, знакомый мне по Лос-Анджелесу. Он тогда поставил себе целью добиться участия в моей игре. Я всегда была с ним вежлива, но разрешения он не получил.

– Приветствую, – поздоровалась я.

– Ты не сможешь устраивать игры в Нью-Йорке, – заявил он, демонстрируя тем самым, что в курсе моих планов. – Так что возвращайся домой. Нью-Йорк – не Лос-Анджелес.

Что это, угроза? Уж точно не дружеский совет. Я, однако, решила не обращать внимания на скрытое предостережение, поскольку этот тип, насколько я могла судить, был не более чем мелкий прихлебала.

– Тут рулит Эдди, – продолжал он.

Я знала, кто такой Эдди Тинг. Выйдя из среды подпольных покеристов, он начинал на однодолларовых ставках за дешевыми столами и смог накопить достаточно средств, чтобы собрать банкролл и начать собственную игру. В моем представлении он был расчетливым и хитрым бизнесменом, которого интересовала только прибыль, и он был готов переступить через кого угодно, чтобы вырваться вперед. Эдди уже давно владел парой крупных подпольных покерных клубов, и в них не иссякал ни людской, ни денежный поток. Постепенно он стал королем покера в Нью-Йорке.

Пару лет назад, когда я начала игру в Лос-Анджелесе, до Эдди дошли сведения о происходящем и о моих заработках, и он попытался захватить себе долю. Он арендовал квартиру и сделал попытку заявить о себе. У него ничего не получилось, и я слышала, что он вернулся в Нью-Йорк, поджав хвост. Совершенно очевидно, что Эдди вряд ли обрадовался, узнав, что я здесь, а по словам Ильи, он был просто в бешенстве, оттого что я сумела подключиться к большой игре, куда он сам много лет пытался проникнуть.

– Благодарю за совет. Будь здоров, – сказала я и повесила трубку.

Я сделала, тем не менее, себе заметку выйти на Эдди и попытаться выяснить отношения. Меньше всего здесь мне нужны были враги.

Мы с девочками с головой ушли в подготовку к игре. Мы понимали, что фактически участвуем в кастинге. Не успели мы начать, как появился Юджин.

– У-у, красота. – Он оценивающе огляделся, кивая головой.

На нем были мешковатые спортивные штаны и футболка с надписью FUCK YOU PAY ME, и от него пахло смесью травы и табака. То ли он не понимал, что надо выглядеть минимально презентабельно, то ли ему попросту было наплевать.