Джор просто подошел к ним, взял за шкирки, легонько стукнулголовами и приволок к нам.

Отряд наш мог устрашить кого угодно. Во-первых, мы быличудовищно грязные, растрепанные, оборванные. На одежде многих запеклась кровь.При ярком свете это было особенно хорошо видно. Во-вторых, мы были обвешаныоружием с головы до ног. Автоматы у всех, кроме Артура, заткнутые за поясамагазины, гранаты на ремнях и в карманах. Наконец, мы были разъярены ибесстрашны…

Враг наш оказывался гнусным слабаком, а наше дело былоправое. Это сочетание обычно и приводит и к ярости, и к бесстрашию, и заодно ковсякой дряни.

И даже смерть Ульфура не притупила ярости. Наоборот — мыпопробовали крови, и кровь та была сладкой.

…Это было как раз в автомастерской — в первом помещении,занятом нашим отрядом. Ульфур, как и еще трое выворотней, замер в позепокорности, и Джор, весь побелев, подскочил к нему и пнул в голову — как помячу. Наверное, он убил его этим первым ударом, но и все остальные стали пинатьи колотить мертвое ватное тело, а потом Артур встал на колени и бил труп поголове рукояткой пистолета, пока удары не стали мягкими, как в подушку… Этотебе за Хайяма, это тебе за Илью!.. Это тебе за нас!..

Мне кажется, я стоял в стороне. А кровь на руках… ну, кровь.Как-то попала…

Итак, Джор приволок двоих, которые явно не были вы-воротнями, а простыми работягами. И, честное слово, я их спокойно поставил бы кстенке, если бы они вздумали играть в молчанку. Но они, конечно, не молчали.

Через пять минут у нас был план всего сооружения — дваподземных этажа, постройки вокруг ангара, два надземных этажа в ангаре…

— А вот этот зал в центре — он что, на все этажи? —уточнил я, хотя и так было видно.

— Это даже не зал, — торопливо сказал один излаборантов, Митя. — Это такой внутренний дворик, над ним сдвижная крыша. Итам наверху что-то вроде телескопа…

— Просто зеркало, — сказал другой, Равиль. —Вогнутое зеркало.

— Зачем?

— Не знаю.

— Я тоже не знаю, — тут же встрял другой. — Этимвсем сам хозяин ведает. Ну и пара человек приближенных…

— А сколько вообще народу в комплексе? — спросил я.

— Когда как. Сорок — пятьдесят, бывает и семьдесят. Половинаработяг, половина охранников. Где он берет такую жуть…

— А сейчас?

— Не знаем, нам не докладывают… — И тут же получилподзатыльник от Джора. — Да не знаю я, правда! Сидим тут безвылазно…

— И что делаете?

— Магнитные поля замеряем. В основном — Земли, еговозмущения. Гематитовой жилы — тут неподалеку проходит. Камня этого дурацкого…

— Что за камень?

— Ну тот, внизу. Черный такой. Он время от времени начинаетвыдавать всякие коленца — то все к нему магнитится, то наоборот… Аномалия,короче.

— И что сейчас?

— Сейчас магнитится. Все сильнее.

— Где приборы?

— Да вот они…

Приборами были два стареньких ноута. Равиль откинул экранодного — тот тут же засветился, появились два циферблата, похожие наавтомобильные спидометры. Обозначения были непонятны, стрелки дергались.

— Так, ребята, — сказал я. — А есть ли у вас тутсвязь на случай общей тревоги?

— Ну да… — Лаборанты почему-то переглянулись. —Интерком. Можно вызвать кого-то конкретного, можно — послать сообщение длявсех.

— И как это делается?

— А вот…

Пульт интеркома — такой серенький обычный офисный телефон,даже с трубкой, только кнопки продолговатые и в один ряд, а внизу такая жекнопка, сдвинута относительно остальных, и подписано: «общий вызов» —прямо-таки тянул к себе, но я почему-то замешкался. Задача получалась слишкомпростой…

И все равно я сделал это. Нажал кнопку, наклонился ипроревел: «Хярту-руока-тавара-ними-херрани-сотури-хи- палвотат —каикки-элаимет!!!» Потом обернулся на своих. Поправил автомат, кивнул: пошли.

— А этих? — спросил Джор, кивнув на лаборантов, которыемгновенно сделались белее мела.

— Свяжи.

Он дал им по башке, чтобы отключились, связал и заткнул рты.

И я повел свой маленький отряд дальше — прямо в зубыдракона.

Ага, и чтобы не возникало вопросов: в универе неплохой тир,и на военке все парни осваивают и обращение с оружием, и стрельбу. Плюс пожеланию и девушки — в частности, Патрик. Артур занимался спортивнойпрактической стрельбой из пистолета и до экспедиции дал Вике несколько уроков.Собственно, я когда-то в свой разведвзвод попал, будучи подготовленным нелучше. Да нет, чего там — хуже.

В общем, никогда не держали серьезного оружия в руках толькоАська и Валя. Я им наскоро показал, как держать и на что нажимать, поставилобеим переводчик огня на стрельбу одиночными, предупредил, что будет громко, —и велел в случае чего падать и палить просто поверх голов или в потолок, дабыугнетать психику противника.

Волков почувствовал, что происходит что-то не то, едвакоснувшись ручки входной двери. Это было как слабый укол током; или где-топровели ножом по стеклу; или…

Тем не менее он вошел, остановился, прислушался — не столькоушами, сколько пухнеме, неразумным кусочком души, который он по многовековойпривычке всегда носил перед собой и вокруг себя, пуская на разведку в места,могущие быть опасными. Потеря пухнеме ничем не грозила, через малое время онотрастал снова — как щупальца у осьминога. И сейчас Волков почти сразу понял:да, что-то происходит, да, кто-то сумел перехватить у него плеть подчинения, ноне знает, как самому пустить ее в ход…

Значит, ведьмы все-таки пробрались внутрь, подумал Волков.Оказались хитрее. Он улыбнулся. В этой партии, какой бы ход ни сделали ведьмы,мат поставит он. Ну, так сошлось. Будем считать, повезло.

Стараясь ничем себя не выдавать, он по своей лестницеподнялся на второй этаж и через апартаменты прошел в лабораторию. Ему никто невстретился — да в общем-то и не должен был встретиться. В лаборатории, как иположено, дежурил один лаборант. Щит лежал в камере, и истекающие из неговетвящиеся жгуты энергии уже напоминали молнии.

— Почти сто пятьдесят процентов прироста, АлександрПетрович, — сказал лаборант. — Правда, скорость прироста снижается,скоро начнется плато…

— Как скоро?

— Двадцать минут. Возможно, полчаса.

— Отлично. Через полчаса и начнем. Как долго продлитсяплато?

— Точно невозможно сказать, слишком много уникальныхпеременных… Грубо — от часа до трех. Могут быть локальные подвижки вверх ивниз, но общий тренд горизонтальный. Скорее, ближе к трем часам, чем к часу…нет, все-таки неопределенность очень велика, так что… Тут какое-то странноеобъявление по интеркому было. Я ничего не понял, но…