Здесь было тепло, дышалось легко, столько интересного, еще не изведанного таилось вокруг, что хотелось бежать, касаться крохотных огоньков, пробуждать дремлющие силы, упиваться своей свободой, своей тайной, но Мишель дыханием согрела озябшие ладошки, направилась к креслу, расположенному в центре защищенного пространства, – ее всегда неодолимо тянуло сесть в него, чтобы снова соприкоснутся с волшебным миром, похожим на сказку.

Чувства, непонятные, еще неосознанные, но сильные, волнующие, влекущие, охватили ее.

Мишель взбежала по ступенькам на возвышение, уселась в слишком большое для нее кресло, поерзала, устраиваясь удобнее, затем ощутила, как мягкий подголовник коснулся затылка, по коже пробежали мурашки, словно тысячи иголок вонзились в запястья, виски, лоб, ее тело окутало зеленоватое мерцание, обстановка перед глазами затуманилась, реальность подернулась дымкой.

Глухо билось маленькое сердце. Вселенная распахнулась навстречу юному рассудку. Звезд стало в тысячи раз больше, шар планеты немного отдалился, воспринимался теперь с иного ракурса.

Мишель замерла. Ее веки отяжелели, закрылись, кресло поменяло наклон, на широких подлокотниках появился сложный узор индикационных сигналов, заработали некоторые из расположенных поблизости комплексов, тускло вспыхнули экраны.

В оперативных окнах системы каждый раз при активации кресла возникали одни и те же надписи, но девочка, погружаясь в иную реальность, не видела их.

Прямой нейросенсорный контакт установлен. Матрица личности распознана.

Подсистема жизнеобеспечения включена. Идентификация по генетическому эталону успешна. Статус микромашиной сети – размножение и развитие.

Программа обучения активирована. Возобновление имплантации данных.

Сегодня Мишель принесла с собой яркие образы. Рассказ о далеких и не совсем понятных событиях взбудоражил юный пытливый разум, и системы станции отреагировали на некоторые мысленные образы.

Вопреки обыкновению на экранах появилось еще несколько строк:

Инициализирован поиск. Объект: колониальный транспорт «Прометей». Идет анализ сигнатур по сфере эффективного сканирования.

Ждите.

Последняя надпись настойчиво мигала.

Бездна пространства открывалась мысленному взгляду Мишель.

Ее сердце начинало биться чаще, но система метаболической коррекции тут же нивелировала нежелательные всплески нервных возбуждений.

Она воспринимала картины, в корне отличающиеся от реальности, перед мысленным взором проплывали величественные орбитальные станции, окружающие планету, прозрачная, лишь кое-где испятнанная разводами облаков атмосфера позволяла взглянуть на поверхность огромного мира, по желанию укрупнить любой из регионов.

Мишель видела вековые леса, реки, моря, океаны, парящие в небе города, огромные постройки на поверхности, окруженные зарослями необычных кристаллических деревьев, космические корабли, некоторые только строящиеся, другие – готовые подняться в космос.

Ей не наскучивало смотреть на волшебный мир, виртуально исследовать его потаенные заповедные уголки, вот только нередко случались сбои – объемные картины прекрасного, наполненного жизнью мира вдруг начинали тускнеть, а им на смену приходили пугающие фрагменты совершенно иной реальности.

Ледяные, скованные холодом равнины. Поземка из серого пепла. Рдеющие отсветы многочисленных извержений. Фигурки странных, во многом пугающих, отвратительных существ, стаями перемещающихся по извилистым ледяным ущельям.

Она не понимала, что видит один и тот же мир, прекрасный в прошлом и заледеневший, изуродованный до полной неузнаваемости в настоящем.

Она каждый раз вздрагивала, мысленным усилием отгоняла пугающие видения.

Ей хотелось пронзительной красоты, тепла и света.

Картины прошлого возвращались. Система подчинялась ее желаниям, но сегодня случилось неожиданное событие.

Мишель увидела огромный космический корабль.

Он медленно дрейфовал в космическом пространстве, темный, местами поврежденный, покинутый.

Девочка попыталась мысленно оттолкнуть не понравившийся ей, мрачный, безысходный образ, но не вышло. Часть изображения почему-то укрупнилась, и она с замиранием сердца прочла надпись, замеченную на одной из крупных надстроек космического скитальца:

«Земля. Колониальный транспорт «Прометей».

Ее сердечко сжалось.

Это был корабль, о котором рассказывала бабушка Маланья?!

Как хотелось увидеть его другим, ярко освещенным, мощным – таким, как рисовало воображение!

На одном из экранов появилась новые строки сообщений:

Распознан командный мыслеобраз.

Объект вне зоны действия передатчиков. Подсистема связи переведена в режим автоматической трансляции. Колония алгитов в данный момент недоступна, сообщение будет передано позже.

* * *

Иннокентий возился с неисправным насосом. В механике он понимал немного, но идти на поклон к ц’остам, тем более с такой мелкой проблемой, не хотелось.

Кряхтя, он кое-как отсоединил защитный кожух, взглянул на устройство, подающее воду из резервуара к оросительной системе.

Вокруг простирался зал внушительных размеров. Несколько рядов переборок снесло в незапамятные времена, сформировав несимметричное помещение с низким потолком.

«Ох, хлеб наш насущный!» – старик присел, сокрушенно рассматривая засбоивший механизм. Ну, и как же тут разберешь, что именно сломалось? Вот ведь незадача! Множество трубок, энергетические кабели в потрескавшейся от времени изоляции, рыжие потеки воды, выступы спрятанных под внутренними кожухами устройств. Не насос, а прямо головоломка!

Иннокентий вздохнул, делая вид, что чинит устройство. Меньше всего сейчас хотелось отвечать на вопросы женщин. Вместе с детишками и подростками они уже неделю носят воду для полива, поднимаясь по шатким металлическим лестницам к огромному резервуару.

– Дедушка! – Голос за спиной заставил его вздрогнуть, обернуться.

– Ну, чего тебе? – Он вытер испачканные ржавчиной руки, взглянул на девчушку лет десяти, не узнал, даже вспомнить не сумел, чья же будет. – Небось пришла узнать, когда починю?

Девочка поставила на землю мятое ведро, сделанное местными умельцами из тонкого, легко гнущегося, но прочного материала, содранного со стен в пустых секторах, приветливо улыбнулась. Иннокентий даже опешил немного – такой чистой искренней улыбки он не видел давно.

– Можно я помогу? – неожиданно попросила она.

– Да куда ж тебе? – усмехнулся Иннокентий. – Тут и ц’ост, пожалуй, не разберется, – тяжело вздохнул он.

– Ну, просто же все, дедушка! Я только одним глазком посмотрела, когда ты обедать уходил!