Кирши упёрся руками в грудь Атли. Хотел оттолкнуть его, но не мог. Он ничего не мог. Всё его существо сопротивлялось, боролось, но клятва подавляла волю так же легко, как шторм, сметающий деревянную лодку. Атли знал это и обычно не упускал возможности воспользоваться. Но не сегодня.

Атли разжал пальцы и отошёл к окну.

– Уходи. И не смей возвращаться с подобными просьбами. Никогда.

Кирши повиновался. Как и всегда. Как бы он ни хотел и ни сопротивлялся.

Атли закрыл глаза. Больше всего на свете сейчас он желал вернуться в детство, в тот момент, когда они с Кирши встретились. Возможно, всё могло сложиться иначе.

Атли очень хорошо помнил тот день. Стоял холодный снежный декабрь. Принцу Атли едва исполнилось десять, когда они с отцом приехали в Белый Град – когда-то столицу Мёртвых Земель, а теперь – провинцию Северных. Это был визит вежливости к местному графу.

Граф Роан I встретил королевскую семью Северных Земель с распростёртыми объятиями. Отец Атли, Король Вегейр, надеялся обсудить торговые соглашения, а мальчику вся поездка казалась развлечением. Поэтому он очень удивился, когда ему запретили покидать поместье, раскинувшееся посреди заснеженной тайги. Но если что-то запрещают, значит, именно это и надо сделать. Маленький принц решил сбежать, чтобы исследовать окружающий поместье лес.

Стражу всегда было просто обмануть, Атли не сомневался, что побег не доставит ему особых хлопот. Так и вышло. Мальчик без труда прошёл мимо задремавшего стражника и перелез через забор на заднем дворе.

Лес поражал. Атли привык к засыпанным снегом хвойным деревьям, но здесь всё было по-другому. Огромные, невиданно высокие сосны тянулись верхушками в небеса, и маленький Атли не сомневался, что они царапают своими верхушками облака. Вокруг стояла звенящая тишина, не было слышно перешёптывания животных и птиц. Снег лежал гладким мохнатым ковром, без единой неровности или тёмного пятнышка. Только редкие солнечные блики пробивались сквозь густую хвою и мелькали то тут, то там.

Атли понял, почему эти земли когда-то назывались Мёртвыми. Мальчику казалось, что он попал в другой, потусторонний мир, где не ступала нога живого существа. И Атли – первый и единственный, кому позволено созерцать эту серебряную красоту.

Сказка рассеялась мгновенно, стоило только хрустнуть маленькой веточке где-то вдалеке. За хрустом последовал одиночный собачий лай, переросший в громкое многоголосье.

Атли огляделся. Охота! Но зачем, если невооружённым глазом видно, что тут нет ни единого зверя? Но не успел Атли толком задаться этим вопросом, как увидел среди деревьев тёмную маленькую фигурку, бегущую в его направлении. Он различил в ней мальчика в чёрной изорванной сорочке. За ним гналась целая свора охотничьих собак, а за ними следовали всадники. Атли сумел расслышать гиканье, смех, крики и лошадиное ржание.

Темноволосый израненный мальчишка упал в снег у его ног. Примчались собаки и застыли в нерешительности, затем появились всадники – сыновья графа.

– Да тут ещё зверёныш! – один из всадников навел на Атли лук и натянул тетиву.

Атли зарычал, заслоняя собой лежащего на земле беглеца.

– Погоди! – вскрикнул другой всадник. – Это, кажется, сын короля! Принц Атли, это вы?

– Оставьте его! – закричал Атли. – Как вы смеете охотиться на людей?! Он под королевской защитой!

Кирши проспал три дня. Вегейр так удивился находке сына, что даже не стал ругать за побег. Атли показалось, что он даже обрадовался, – король согласился забрать найдёныша с собой в Северные Земли. Причину, по которой на лице отца тогда гуляла такая радостная улыбка, Атли понял позже, гораздо позже.

Тёмных не видели уже много веков – большинство истребили, остальные научились хорошо скрываться, а тут – такая удача! Вегейр не мог отказаться от шанса использовать силу Тёмного, обязанного жизнью королевскому сыну. К тому же на оборотней его сила не действовала – только на людей.

Но король ошибся: даже ребёнком Кирши был не из тех, кто способен подчиняться.

Кирши был молчалив и замкнут. О том, что случилось тогда в лесу и кто его родители, он никогда не говорил. Лишь с годами Атли узнал – уже от отца – что так в этих краях истребляли Тёмных. Убивали взрослых и травили детей – всю семью, если кто-то из её членов был достаточно неосторожен, чтобы оступиться и позволить людям узнать о своей сущности. И король был уверен: Кирши последний в своём роде. Тогда Атли впервые испытал отвращение к отцу – с этого начались их разногласия.

Первое время Атли пытался разговорить Кирши. Сам дал ему это имя, потому что мальчик упорно не раскрывал своего. Но скоро Кирши начал понемногу оттаивать, идти на контакт. Через два месяца он заговорил. Через четыре – стал выходить из своей комнаты. Через год – следовать за Атли тенью. Через два – король приказал ему принести Клятву Верности и усердно тренироваться, чтобы стать телохранителем принца.

Для Атли Кирши стал самым близким другом, для Кирши Атли был единственной связью с внешним миром, не считая воинов-наставников, учивших мальчика защищать принца и убивать врагов.

Когда Кирши исполнилось восемнадцать, он попросил у Атли разрешения уйти. И Атли его отпустил.

Он не видел Кирши долгих четыре года, не знал ничего о том, где он и собирается ли возвращаться. Оказалось, не собирался.

Они случайно встретились снова три года назад на востоке Вольского Царства. Атли возвращался в Даргород после задания Совета и услышал крики, доносящиеся из леса. Там он и нашёл Кирши, израненного, полуживого, с окровавленным мечом в руках, среди десятка трупов.

Кирши тяжело дышал и напоминал дикого зверя, логово которого осмелились потревожить. Он стоял на коленях у тела мёртвого юноши и будто закрывал его собой. Кирши был серьёзно ранен и, возможно, погиб бы, если бы Атли вовремя его не нашёл. Снова.

И опять Кирши проспал три дня. И когда он – зашитый и перевязанный – наконец пришёл в себя, долго смотрел в стену и отказывался от еды.

А еще через три дня Атли впервые увидел, как Кирши плачет.

«Ты должен был дать мне умереть», – сказал он.

«Никогда», – ответил Атли.

Лучезар не знал, сколько он бродил в тумане с тех пор, как таинственная женщина покинула его. Сначала он шёл, надеясь, что рано или поздно туман рассеется и приведёт его куда-нибудь. Но довольно скоро понял, что это невозможно. Он сел на землю, полагая, что должен чувствовать усталость, но усталости не было. Ничего не было. Лучезар приложил руку к груди. Сердце его не билось.

– Зачем ты мучаешь меня? – крикнул Лучезар в пространство. – Я знаю, это твоих рук дело! Отпусти меня к отцу!

– Бедное дитя, – женщина появилась за спиной и положила руки ему на плечи. – Это твой отец не отпускает тебя. Будит, мучает. Твоя душа уже так изранена, что воспоминания почти стёрлись. И мы снова и снова повторяем этот разговор.