Чародейка тряхнула головой, сбрасывая внезапное наваждение, и отставила кубок в сторону. Какое необычное вино.

Гусли начали новую мелодию, и гости пустились в пляс. Белава не осталась в стороне. Полы её зелёного сарафана разлетались, демонстрируя стройные белые ноги. Она обнималась с гостями, целовалась в щёки и хохотала, когда кто-то из них пытался поцеловать её в губы.

Атли скромно сидел рядом на коленях – на восточный манер – Кирши привалился спиной к стене и хмуро изучал комнату, Василиса пыталась найти удобную позу, но у неё постоянно затекали ноги. Происходящее казалось ей странным. Странно веселиться, когда в любой момент твоя жизнь может закончиться. Странно плясать, будто никто не убил твоих друзей и товарищей, перерезав им глотки. Странно смеяться, будто ничего страшного не происходит.

Скоро в комнате стало душно. Запах вина смешивался с запахом разгорячённых тел. Голова кружилась, и хотелось на воздух.

Атли сидел смирно и терпеливо ждал окончания празднества. Кирши развалился на подушках и, кажется, заснул.

Ближе к вечеру Белава наконец решила обсудить дела. Упала на подушки рядом с Атли, пытаясь отдышаться после танцев.

– И что мы такие серьёзные, будто кто-то умер?

Атли вежливо улыбнулся.

– В моём распоряжении десять Воронов…

– Вороны? Значит, всех Соколов потребовали себе трусы из Совета? – Белава закинула в рот виноград.

Атли кивнул. Белава закатила глаза.

– Как это на них похоже. Убивать собираются меня, а охранять мы будем Совет.

– Так или иначе, что есть, то есть, – ответил Атли. – Мы будем дежурить…

– Я хочу, чтобы ты или Кирши каждую ночь оставались в моей спальне, – Белава пригубила вино. – Вы можете сами решить, в каком порядке.

Атли, успевший поднести кубок ко рту, поперхнулся.

– Не уверен, что это необходимо…

– А я уверена, – перебила его Белава. – Слышала, что убийца чуть ли не сквозь стены проходит. Если так, то какой прок от вас за дверью? Кто-то должен охранять мой сон.

Белава сверкнула взглядом в сторону Кирши. Тот разлепил глаза, но ничего не сказал.

– Не переживайте, со мной не будет скучно, – проворковала она и снова прильнула к кубку, всё ещё не сводя глаз с Тёмного. – Что думаешь, Кирши? Спишь на моём празднике? Может, ночью будешь веселее?

Василисе не нравился этот взгляд. Было в нём что-то… плотоядное. Словно смотрела Белава не на человека, а на сочный кусок мяса.

– Уверен, так и будет, – криво улыбнулся Кирши, а Василису неприятно кольнуло под рёбра.

Погодите, она что, ревнует? Этого ещё не хватало.

– Думаю, и я могла бы охранять твой сон… – начала было Василиса.

Белава бросила на неё снисходительный взгляд и не позволила договорить:

– Прошу прощения, душечка, но сегодня в спальне я предпочитаю видеть мужчин.

Василиса прикусила язык, чувствуя, что краснеет. Вот же высокомерная ведьма!

– Ты не выглядишь напуганной, – заметил Кирши, синие глаза его были прищурены.

Белава кокетливо рассмеялась, запрокинув голову.

– Годы научили меня сохранять спокойствие, – ответила она. – Вино прекрасно снимает тревогу. И, признаться честно, не думаю, что вы сумеете меня защитить. Но, я надеюсь, подарите некоторое удовольствие.

Она пробежалась пальцами по ноге Кирши и рассмеялась.

– Знаете!.. – Василиса вскочила с места. Она больше не могла слушать воркующий голос Белавы. – Я… Пожалуй, пойду проверю, всё ли спокойно во дворе.

Чародейка стрелой вылетела из трапезной под звонкий смех Белавы. Боги, эта женщина! Василиса мчалась по коридору в сторону двери. Ей нужны Вороны для защиты или для того, чтобы ночами ублажать старое тело?

Василиса выскочила на улицу. Начинал моросить дождь, но чародейку это не смутило. Она, уносимая мыслями, отправилась к заднему двору.

«Это в тебе говорит праведный гнев или ревность?» – поинтересовался противный внутренний голосок.

«Это негодование! Они Вороны, а не мальчики для утех! – ответила самой себе Василиса, но поняла, что не до конца честна. – Ну, может быть, я и ревную самую малость…»

«Кирши или Атли?» – не унимался язвительный голосок.

«А это имеет значение?»

«Тебе виднее».

Прекрасно, теперь она пришла в тупик даже при разговоре сама с собой. Василиса упала на влажную скамейку под высокой старой ивой. Задний двор оказался небольшим садом с прудом, ивами и яблонями. Отсюда прекрасно просматривались лес и дом. У ограждения чародейка заметила нескольких Воронов.

«Нет ничего плохого в том, чтобы влюбиться», – снова этот голос.

«Сейчас не время», – одёрнула себя Василиса.

«А когда будет время? Сердцу не прикажешь. Согласись, Кирши такой притягательный. Вся эта таинственность, невозмутимость, скрытая сила… Атли тоже хорош. Добр и заботлив, так и хочется согреться в его объятиях. Я бы и сам не знал, кого выбрать…»

Василиса замерла, широко распахнув глаза. «Сам»? «Не знал»? Только сейчас она осознала, что всё это время её внутренний голос звучал чертовски знакомо.

– Тирг? – робко позвала чародейка.

«Чубась, как я прокололся!» – отозвался голос.

– Вылезай из моей головы! – прорычала Василиса.

«Вот ещё! Тут так занимательно! Я считаю, ты должна выбрать Атли. Он…»

Василиса зажмурилась, выставляя ментальную защиту. Мешочек на груди, в котором сидел домовой, нагрелся. Запахло палёным деревом. Тирг недовольно ойкнул и утих. Вот засранец! Но всё же – Василиса вздохнула с облегчением – с ним всё в порядке.

– Сиди тихо, – проворчала Василиса, прикладывая руку к груди.

– С кем это ты разговариваешь? – в поле зрения появился Кирши. Вид у него был заинтересованный. Прищуренные глаза с любопытством глядели на чародейку.

– Сама с собой, – Василиса отдёрнула руку от амулета. – А ты что здесь делаешь?

– Не выношу общества знатных особ, – Кирши присел рядом и лукаво улыбнулся. – Решил помочь тебе с проверкой, но похоже, это был просто предлог, чтобы сбежать.

– Нет, – соврала Василиса.

– Значит, ты уже всё проверила?

– Решили, кто будет спать с Белавой этой ночью? – проигнорировала вопрос Василиса.

– Ты бы кого выбрала? – ответил вопросом на вопрос Кирши.

– На месте Белавы?

– На своём месте, – усмехнулся Кирши.

– Никого, – с вызовом в голосе ответила Василиса.

– Неужто никто из нас тебе не по нраву? – спросил Кирши. Синие глаза обожгли чародейку. – Вчера ты говорила другое.