— «Мэрион» в переводе с гэльского «Морской свет». Добро пожаловать!

Сэм протягивал ей руку, а она замерла. Яхта покачивалась на волнах, перед глазами мелькали жаркие картинки воспоминаний из сна: как он на нее смотрел, как они сплетались в объятиях, как вода переливалась солнечными бликами.

— Мог бы намекнуть про купальник, — словно зачарованная, она поднялась на борт.

— Вот еще.

Они вышли из гавани, Сэм направил яхту вдоль берега. Безлюдный каменистый берег, отвесные скалы, о которые бились волны, сменялись бухтами отелей и популярными пляжами, отблески качались на волнах, в воздухе витал запах соли, теплый ветер ласкал разгоряченную кожу.

— Когда-то я влюбился в этот остров, и понял, что хочу здесь жить.

— Кажется, я тебя понимаю.

Ульяна чувствовала ее повсюду — силу, равных которой еще не встречала. Это опьяняло и будоражило. Заставляло верить, что ты способна горы свернуть.

Солнце палило нещадно, поэтому пришлось спуститься в каюту за защитным кремом. Она разделась, оставила только трусики и полупрозрачную блузку, поднялась наверх, перекатывая тюбик между ладонями, встретилась с ним взглядом — и время замерло. Как будто кто-то остановил мировой секундомер. Пока ее не было, он успел снять рубашку: в таком ракурсе, да еще и за штурвалом, Сэму самое место на журнальной обложке. Интересно, он хотя бы представляет, насколько хорош? Высокий, подтянутый, с плоским рельефным животом и сильными руками, которые способны творить чудеса — в прямом и переносном смысле. И насколько ее заводит этот взгляд — когда он смотрит так, глаза в глаза, а там прямым текстом самая простая фраза всех времен и народов: «Я тебя хочу»?

Ульяна облизнула губы.

— Куда дальше держим курс, капитан? — должна же она была что-то спросить, но даже из этого вышло нечто невероятно провокационное.

— Отойдем подальше от берега и освежимся, — его голос звучал хрипло.

— Отличная идея. Особенно после того как я полдня мариновалась в костюме.

Волосы давно растрепались, ветер играл ими, бросая то за спину, то в лицо. Ульяна подошла, прижалась грудью к его спине, потерлась щекой о плечо, и Сэм ощутимо напрягся.

— Если ты продолжишь в том же духе, до места мы не доберемся.

— Эта идея мне тоже нравится.

Не дожидаясь ответа, она щелкнула крышкой тюбика и начала мягкими движениями втирать крем в плечи и спину, чувствуя под пальцами напряженные кубики мышц. Выводила узоры на его горячей смуглой коже, и казалось, что воздух вокруг раскаляется с каждой минутой. Неожиданно яхта остановилась — их слегка качнуло, а в следующий миг Сэм уже подхватил ее на руки и шагнул к корме.

— Собираешься меня утопить? — она не пыталась вырваться, наоборот — обвила руками его шею и прильнула всем телом. — Учти, я превращусь в русалку, буду петь песни, и… это никому не понравится, потому что у меня нет голоса. Придется отловить меня, посадить в аквариум, и всю оставшуюся жизнь тебя будет мучить совесть.

— Ты и так русалка, — хрипло выдохнул Сэм перед тем, как впиться поцелуем в ее губы. А потом просто шагнул за борт. Над головой сомкнулась вода, он разжал руки, Ульяна скользнула наверх — вынырнула и глубоко вдохнула, чувствуя себя по-настоящему живой, переполненной силой и счастьем. Блузка облепила тело, соски напряглись и сейчас просвечивали сквозь тонкую ткань. Рядом вынырнул Сэм — его глаза сияли, мокрые волосы слегка вились, капельки воды блестели на лице, плечах и груди.

Открытое море всегда прохладнее, чем у берега, по разогретой коже побежали мурашки, которые сменила сладкая истома предвкушения. Она откинула мокрые волосы назад, окунулась с головой и поплыла, а Сэм на удивление быстро догнал ее, вынырнул рядом и прижал к себе.

— Возвращаемся.

— Ты же хотел купаться.

— Освежиться, — Сэм поймал ее за ноги и заставил обхватить его за талию. — Купаться ты сможешь еще месяца два.

Он поцеловал ее пальцы, но Ульяна ловко вывернулась из его рук и поплыла к яхте. Проворно забралась наверх и вытянулась на светлом покрывале. Она не привыкла столько находиться на солнце, но готова была рискнуть. Особенно когда он поднялся следом и стянул мокрые брюки. Ульяна приподнялась на локтях, скользнула взглядом по его покрытому капельками воды телу — изучая, наслаждаясь, любуясь. Раньше ей казалось, что это слишком бесстыдно и пошло, поэтому никогда в жизни она так откровенно не рассматривала мужчину: от глаз и губ — к груди и животу, уходящей вниз дорожке темных густых волос и выражению его откровенного желания. Да, пожалуй, на этом моменте она слегка покраснела, или ей так показалось. По крайней мере, к щекам прилила кровь, особенно на мыслях о том, какой он большой.

Сэм опустился рядом и провел пальцами от щиколотки до бедра. Сначала с внешней стороны, а затем с внутренней — до той самой грани, когда терпеть становится невыносимо. Ульяна вскинулась, выгнулась, но он мягко надавил на ее плечи, укладывая на спину и снова склонился над ней, слизывая с бедер капли воды, погладил живот и накрыл ладонями грудь. Когда его пальцы задели напряженные соски, по телу прошла дрожь. Ульяна скользнула рукой ниже, и Сэм хрипло выдохнул, его блестящие глаза сейчас казались почти черными. И при всем при этом он еще умудряется над ней издеваться?!

Мягко, но решительно он перехватил ее руки — сначала одну, затем вторую, и завел их над головой.

— Сегодня, русалка, все будет по-моему, — прошептал он и заставил перевернуться на бок.

— Как скажете, мой капитан.

Уголки его губ дрогнули, и на мгновение показалось, что хваленая выдержка Сэма Шеппарда дала сбой. Увы. Дыхание давно сбилось, сердце пыталось выпрыгнуть из груди, Ульяна дрожала и выгибалась, когда он ласкал ее между ног, то отводя край трусиков в сторону, то поглаживая через ткань. Это было что-то невообразимое, казалось, что она задохнется от наслаждения или просто умрет, когда он окажется внутри. Похоже, Сэм решил на ней отыграться за ту маленькую провокацию с кремом.

— Пожалуйста, — со стоном выдохнула она, — я больше не могу…

Он стянул с нее белье, вошел, и Ульяна всхлипнула, подалась назад. Ощущение наполненности, растянутости и томительная нега удовольствия в каждом движении. Хриплый выдох и стон за спиной говорили о том, что он сам едва сдерживался, но она уже едва помнила, где находится. Кричала, выгибалась, насаживалась и переплетала пальцы с его до тех пор, пока оргазм не обрушился всей своей силой, стирая остатки реальности. Ульяна содрогнулась и сжалась на нем, кусая губы и чувствуя, как ее наслаждение переходит в его. Опустошенная и счастливая, закрыла глаза. Они так и лежали на палубе, и Сэм прижимал ее к себе. Биение его сердца и дыхание по разгоряченной коже — так мало и в то же время так много. Она хотела повернуться и посмотреть на него, но поняла, что в глазах как-то слишком влажно. Она что, плачет? Этого еще только не хватало! Держаться столько лет, чтобы потом разреветься… от чего?!