— Да, — согласился Олег, — если даже к тебе,то не представляю, сколько их было. Но вообще как?

В дупле проворчало глухо:

— Плохо, но раз еще и ты появился, то будет еще хуже,знаю.

— Это точно, — согласился Олег. — Со мной несоскучишься. Либо лес спалю, либо наводнение устрою... шучу-шучу, не прячься.Ты что-то слышал о Черной Язве?

В дупле пошуршало, голос ответил осторожно:

— Едешь туда?

— А ты как думаешь?

В дупле вздохнуло.

— Можно было и не спрашивать, как же какая гадость вмире без тебя обойдется? Но вообще-то в плохое время едешь. Там страшноватыедела творятся. Старые боги, говорят, просыпаются...

Томас насторожился, а Олег вздохнул.

— Сколько раз я это слышал, — сказал он стоской. — Ну почему ничего нового... всегда одно и то же... И что, черныемаги обнаглели, уже в города заходят?

— Верно, — ответили из дупла.

— И тролли с гоблинами перестали воевать, теперь вместена людей ходят?

— Точно, — ответили из дупла несколько озадаченно.

— И урочный час близок, — протянул Олег заунывнымголосом, — скоро мертвецы выйдут из могил и будут пожирать живых...

В дупле зашуршало, появилась огромная лохматая голова.Грязные спутанные волосы закрыли лоб и все лицо, только крючковатый нос торчит,как лезвие изогнутого ножа. Томас ощутил, что житель дупла лишь бегло огляделволхва, а вот его рассматривал настороженно и с большим вниманием.

— Насчет мертвецов не слышал, — сказаллохматый, — но похоже на правду. И еще похоже, ты знаешь больше.

Олег буркнул:

— Но все равно меняться с тобой не буду. Хоть ты и счастлив.

Конь под ним встал на дыбы, ржанул, Олег развернул его назадних ногах. Томас поспешно дал дорогу, Олег на резвом жеребце проскочил мимо,как выпущенная стрела. Красный хвост гуннского коня помахивал резво и задорно,Томас пустил своего вскачь, догнал между деревьев, Олег едет сосредоточенный,брови сдвинулись, зеленые глаза мечут молнии..

— Это кто? — спросил Томас.

— Лесовик, — ответил Олег безучастно.

— Лесовик, — повторил Томас. — Ах, так этосам Лесовик?.. Тот самый Лесовик? А кто такой Лесовик?

Олег отмахнулся.

— Да не забивай голову, тебе это надо? Один из местныхбогов. Правда, из мелких.

Томас торопливо перекрестился.

— Демон?

— Бог, — терпеливо сказал Олег. — Бог, а недемон.

— Все равно демон, — упрямо сказал Томас.

— Невежда, — бросил Олег раздраженно. —Демоны — это те ангелы, что взбунтовались против вашего Бога. Они былинизвергнуты на землю, у них отобрали белые крылья и нимбы, и там, в аду, онистали демонами.

— Обратил, — буркнул Томас, — но все равноэти языческие боги — демоны.

Олег вздохнул.

— Да, в интересах дела так считать удобнее. Я тебе ужеговорил, на самом деле дохристианские боги понятия не имели ни о каком великомрасколе на небе, в результате которого часть ангелов была низвергнута и теперьв опале. Старые боги в драке не участвовали, и то, что сейчас их под однугребенку с действительными бунтовщиками... несправедливо.

Томас выпрямился, взор устремлен вдаль, постарался, чтобыголос звучал твердо и решительно:

— Они — демоны! Если нет, то должны покаяться и принятьсвятое крещение. И тогда Господь в своей превеликой милости, возможно, ихдопустит к себе!

Олег вздохнул, зеленые глаза вспыхнули злостью, но быстропогасли, злость сменилась бесконечной усталостью. Он пришпорил коня и вырвалсяна дорогу, что начала выходить из леса.

Дважды за день встречали шайки разбойников, но никто неосмелился напасть на двух вооруженных мужчин. На следующий день встретили шайкупобольше, но и те не рискнули ввязаться в драку, только грозили издали,выкрикивали оскорбления и угрозы, делали непристойные жесты, но едва Томасопустил забрало и сделал вид, что сейчас нападет, бросились в кусты.

Однажды двое из разбойников побойчее изготовили луки ивыпустили по стреле. Одна упала перед конской мордой, другая ударила в попонуконя Томаса и застряла. Томас в бессилии выругался, на эту шваль не поскачешьни с копьем, ни с мечом в руке. Даже с плетью не удастся, разбегутся, каквспугнутые зайцы, а за деревьями да завалами не отыскать достойному рыцарю.

Звонко щелкнуло дважды. Оба разбойника выронили луки, одинповернулся вокруг оси и упал лицом вниз, и стальное острие высунулось из спины,второму стрела ударила в голову и опрокинула навзничь.

Томас оглянулся, Олег с тем же отстраненным выражением лицаубирал лук за спину. Разбойники опешили, затем заорали снова, Томас видел, какпотрясают кулаками, но теперь в душе ликование и чистая радость, простиГосподи, за такие чувства, он принял скорбный вид, все-таки христианские душисейчас расстаются с телами, поехал дальше суровый и неподвижный, даже сказалпару слов заупокойной. Правда, про себя, чтобы калика не ехидничал.

Олег поглядывал искоса с интересом. Любопытный народ этихристиане. Очень даже. Чувствует одно, а говорит и делает другое. Можно бытакого назвать отъявленным лжецом, как и есть на самом деле, но, с другойстороны, полностью свободен только дикий зверь, а человек то и дело врет, чтобыуживаться в обществе. А наибольшие лжецы из всех людей на свете — христиане,что бесспорно.

Возможно, потому они и так быстро распространяются по всемстранам.

— Новый мир, — пробормотал он. — Новый мир...Новые люди для нового мира...

Припомнились предыдущие попытки вырваться из закольцованнойвселенной. Пробовали Керге, Ришке, Просветленный Самми, очень много над этимбились восточные мудрецы, из тысяч которых даже знатоки помнят разве чтоЗаратуштру, Гаутаму да еще десяток наиболее ярких, но никто не мог проломитьсячерез стену, ибо человек был язычником, и вселенная оставалась языческой.

Чтобы выйти на следующий уровень, человек должен сам статьиным. Перво-наперво он должен отринуть весь этот мир, придумать себе другой,более чистый и высокий, и начинать в нем жить, хоть это и смешно, и дико. Да,жить в придуманном мире. Если о нем будет говорить противник, то вполнесправедливо скажет, что в лживом.

А если не противник?

За день пятьдесят миль, где проехали, где промчались, азаночевали на опушке леса, выбрав удобное место, чтобы с одной стороны стенадеревьев, с другой — простор, а над головой плотная крыша веток. Кони даже не выгляделиочень уж усталыми, Томас восхищенно бормотал, что если бы такие кони да в тевремена, когда он прямо на коне взбирался на башню Давида...