Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Редактируя новую книгу, мне самой хотелось начать действовать – немедленно воплощать всё в жизнь.
Как минимум – начинать и заканчивать работу вовремя, посвящать обеденный перерыв прогулкам, выкинуть картофельные чипсы и заменить их морковными палочками, обливаться холодной водой после принятия душа… Как самый, самый минимум.
Раз уж я не была крутым бизнесменом и не могла оплачивать своим сотрудникам абонементы в бассейн или тимбилдинги в загородных пансионатах на свежем воздухе.
Рассуждения Глеба почему-то зарождали уверенность в том, что довольно легко реализовывать принятые решения.
Конечно, свою роль в убедительности Глеба играло его обаяние. Его харизма.
Но эта убедительность каким-то образом отражалась в его текстах.
В древние времена харизматичные и уверенные в себе люди становились полководцами.
Если бы Глеб родился раньше, интересно, захотел бы он вести за собой какой-нибудь народ?
Это означает битвы, приказы о кровопролитных сражениях, о казнях…
Смог бы он вести людей на смерть?
Интересно, во что трансформировалось бы его дружелюбие при других обстоятельствах?
Я совсем забыла о том инциденте, когда Глеб орал на меня посреди дороги…
Вот Глеб выходит на арену: в руках – огромный щит, тяжёлый меч, брови нахмурены, шлем надвинут низко, забрало мешает, но без него никак – убьют в первые же секунды.
Впрочем, арена – это уже про гладиаторов, а Глебу нужно бы быть полководцем…
– Вера?
Я вздрогнула.
– Что?
– Я тебя уже второй раз спрашиваю: готов кусок про западных меценатов?
– Нет, – пробормотала я, – но осталось совсем немного… И ещё должны прислать перевод по этой же теме. То есть пришлют данные, а я переработаю… в том контексте, в котором нам нужно…
– Отлично, – кивнул Глеб, – я на обед. Можешь тоже пообедать, только не забудь, что этот кусок нужно доделать до конца дня.
Я молча кивнула.
Придётся мне запереть свою фантазию под замок – примерно до конца дня. Чтобы всё успеть.
Чтобы полководец не отдал приказ меня четвертовать.
Чем более насыщенными становились мои дни, тем больше я боялась вечеров.
Рабочее время пролетало совершенно незаметно.
Казалось, я только включила компьютер – а уже наставало время собираться домой. Я постоянно переключалась с одной деятельности на другую. Нужно было искать информацию, расшифровывать диктофонные записи, набирать текст с черновиков или под диктовку, редактировать абзацы и главы – причём к редактированию Глеб предъявлял самые высокие требования.
– Хороших редакторов или корректоров сейчас по пальцам пересчитать можно, – объяснил он, – поэтому лучше я сам доведу текст до совершенства.
Я старалась как можно чаще приезжать в офис. Я уже избегала работать дома. В офисе кипела жизнь, работа, были приветливые лица, часто звучали шутки, то и дело рассказывалось что-то интересное. Отдел социальных сетей сильно поубавился в численности. Поубавившись, он слился с отделом маркетинга и пиара. Насколько я поняла, оставили самых адекватных ребят. По крайней мере, услышать заковыристое выражение в мансарде теперь стало проблематично.
Как-то за ланчем я решилась задать Глебу вопрос о причине расформирования отдела.
Глеб расхохотался, едва не поперхнувшись морковным фрешем:
– Вера, а почему ты этим интересуешься?
– Ну… – Я дожевала кусок омлета. – Они сильно выделялись на общем фоне… И сравнение было не в их пользу.
Глеб даже отложил вилку.
– Давай-ка поподробнее.
Я смутилась, но пересказала боссу свои впечатления от обитателей мансарды.
– А, вот ты о чём. Не знал, если честно. Могла бы и раньше сказать.
Я с удивлением взглянула на него:
– Сказать? На каком основании? И потом, откуда я знаю – может, у вас так принято…
– Я всё-таки за более вменяемых людей. Как они общаются между собой на кухне – это их личное дело. А здесь – мой офис… И неплохо бы соблюдать правила приличия. Я не ханжа, но мат приятен не всем. А почему тебе следовало поделиться… На мой взгляд, ты достаточно здравомыслящая девушка. И потом, кто заставлял тебя стучать? Могла бы сказать: в мансарде матерятся через слово, в «Лидершип» так принято? А я бы ответил…
Я засмеялась:
– Но ведь отдел разогнали не поэтому!
– Вера, долго рассказывать. Если в общих чертах… На специалистов по работе в соцсетях сейчас бум. Но я посмотрел на результаты работы, проанализировал эффективность за несколько лет… Будущее покажет, но в данный момент мне кажется, что значение сетей сильно преувеличено. Можно разрабатывать стратегии, но никто не предскажет, как сработает та или иная кампания в Facebook или ВКонтакте. Внятного прогноза не дадут ни маркетологи, ни фанаты соцсетей – а именно такие и работали в отделе. Чтобы информировать сообщества о новостях, вполне достаточно пиар-менеджера. Куча подписчиков в сети совершенно не означает, что эти люди действительно интересуются тем, что мы предлагаем. Иными словами, совсем забрасывать деятельность в аккаунтах мы не будем, но делать на это ставку, как на глобальный маркетинговый инструмент, я бы не стал. Это своего рода представительство. А социальные сети через некоторое время вызовут пресыщение… Кстати, десерт будешь?
Так или иначе, я постоянно бегала из мансарды в кабинет Глеба и обратно, так что уже не было повода переживать из-за «микроклимата» в бывшем пристанище соцсетей.
Но вот время, когда я собиралась домой, заставляло меня чувствовать необъяснимое беспокойство.
Я выходила из офиса без задержек. Но вместо метро я направлялась к Садовой улице. Я вглядывалась в витрины, всматривалась в лица людей. Не в силах бороться с собой, я заглядывала в какую-нибудь из пекарен. Я подолгу стояла перед прилавками, будто выбирая. Я отлично знала свои предпочтения – и вкусы Никиты тоже. Хрустящие макаруны, свежайшие багеты с оливками, хлеб с орехами и инжиром или с вялеными томатами. Я доставала кошелёк, покупала что-нибудь к чаю – я делала это, чтобы продлить своё пребывание среди людей, голосов, обрывков чьих-то фраз и смеха.
Дома меня ничего не ждало.
В лучшем случае предстоял ужин в компании Никиты. Но в последнее время он разрывался между зачётами, сменами в кафе и желанием уделять внимание Маринке.
Я не представляла, куда мне себя деть.
Я не могла звать в гости Вадима – по крайней мере, не убедившись на все сто процентов, что брата не будет дома.
Юлька слишком часто бывала занята.
Я стала качать пресс от безысходности и даже купила коврик для гимнастики. Когда мне наскучило это упражнение, я порылась в стопках скопившегося глянца и попробовала повторять расписанные там комплексы с фотоиллюстрациями.